Коты воители. Бушующая стихия.

Глава XXV

Опустив Златошейкиного котенка у ног Бурана, Огнегрив повернулся к своему племени.

— Здесь достаточно мелко и большую часть пути можно перейти вброд, — прокричал он. — Но в середине реки протекает небольшой поток, его вам придется переплыть. Вы сможете! Вы сделаете это! — Коты в ужасе смотрели на него. — Вы должны верить мне! — настойчиво повторял Огнегрив.

Буран посмотрел ему в глаза, помолчал, потом спокойно кивнул головой. Подхватив Златошейкиного котенка, он вошел в реку и побрел, пока не очутился по живот в темной воде. Тогда он повернулся и молча взмахнул хвостом, приглашая остальных следовать за собой.

Знакомый запах защекотал ноздри Огнегрива, нежная палевая шерсть мягко коснулась его бока. Он повернулся и заглянул в испуганные глаза Песчаной Бури.

— Это небезопасно? — прошептала кошка, ткнув носом в сторону бурной воды.

— Нет, обещаю, — твердо ответил Огнегрив, стараясь оставаться спокойным и уверенным, хотя отдал бы все на свете, лишь бы очутиться подальше от охваченного огнем берега. Он медленно кивнул дрожащей кошке, чтобы успокоить ее. Кто бы мог подумать, что больше всего на свете ему хотелось сейчас уткнуться носом в ее шерстку и просидеть так до тех пор, пока не кончится весь этот кошмар!

Песчаная Буря задумчиво кивнула, словно услышала его мысли. Пробежав по мелководью, она прогрузилась в глубокое течение. У Огнегрива сдавило грудь, когда кошка потеряла опору под ногами и с головой ушла в воду. С остановившимся сердцем он стоял и ждал, когда она вновь вынырнет на поверхность.

Наконец, фыркая и откашливаясь, Песчаная Буря показалась над водой. Неловко двигая лапами, она подплыла к противоположному берегу, выбралась на сушу, отряхнулась и, обернувшись, крикнула оставшимся:

— Шевелите лапами — и все будет в порядке! У Огнегрива даже сердце разболелось от гордости за нее. Любуясь изящной фигуркой, четко вырисовывавшейся на фоне деревьев противоположного берега, он едва сдерживался, чтобы не броситься в воду и не поплыть к ней навстречу. Но он должен был проследить, чтобы все племя благополучно переправилось через реку, поэтому приходилось стоять и смотреть, как коты, один за другим, погружаются в темную воду.

Дым и Белыш подтащили к воде мертвое тело старейшины. Дым посмотрел на Лоскута, потом перевел взгляд на реку, и лицо его исказилось отчаянием, когда он понял, что не сможет перетащить мертвеца на Другой берег.

Огнегрив приблизился к воину.

— Оставь его здесь, — прошептал он, хотя сердце у него разрывалось при мысли о том, что старика придется бросить на берегу. — Когда огонь утихнет, мы вернемся и похороним его. Воин кивнул и вошел в воду вместе с Белышом, белая шубка которого стала совсем неразличима в дыму. Когда племянник подходил к воде, Огнегрив молча ткнул его носом в бочок, давая понять, что гордится его спокойным мужеством.

Подняв голову, он встретился глазами с Безухом. Старик беспомощно топтался на берегу. На противоположной стороне реки, стоя по брюхо в воде, Песчаная Буря помогала котам выбираться на берег. Увидев замешательство старика, она ободряюще крикнула ему, но Безух попятился назад. Огнегрив подскочил к дрожащему старику, схватил его за шкирку и окунул в воду. Безух заорал и принялся отчаянно вырываться, увлекая за собой Огнегрива. После огненного жара река обжигала холодом, но Огнегрив только глубже окунулся в воду. Вон с какой легкостью переплывает эту реку Крутобок, неужели он не сможет?!

Внезапно сильное течение сбило обоих котов с ног и повлекло в сторону от переправы. Огнегрив отчаянно забил лапами, с ужасом глядя на то, как пологий берег проплывает мимо, сменяясь крутым глинистым обрывом. Как он теперь выберется из воды, да еще со стариком в придачу?! Безух уже прекратил брыкаться и мертвым грузом повис в пасти Огнегрива. Лишь хриплое дыхание старика говорило о том, что он еще не умер и, возможно, выживет после переправы. Огнегрив погреб против течения, стараясь держать голову старика над водой.

И тут чья-то пестрая кошачья головка вынырнула из-за берега и выхватила Безуха из пасти Огнегрива. Он узнал Оцелотку, глашатая Речного племени. Вцепившись когтями в глинистый берег, речная кошка ловко вытянула старика на сушу, оттащила подальше от воды и вернулась к Огнегриву. Он почувствовал, что его куда-то тянут за загривок, и вскоре коснулся лапами скользкого дна. Отчаянно рванувшись, Огнегрив с облегчением почувствовал под ногами твердую почву.

— Это все? — строго спросила Оцелотка. Не веря своим глазам, он уставился на глашатая, потом неуверенно огляделся. Речные коты уже окружили его соплеменников, дрожащих на мокрой гальке. Среди них он заметил и Крутобока.

— Кажется… Кажется, да, — выдавил Огнегрив. Только теперь он заметил Синюю Звезду, лежащую под склоненными ветками ивы. Из-за облепившей ее тело мокрой шерсти она казалась совсем маленькой и жалкой.

— А вон тот? — Оцелотка ткнула носом в неподвижное черно-белое тело, вытянувшееся на песчаном берегу.

Огнегрив обернулся. Папоротник на противоположном берегу уже жарко горел, осыпаясь искрами в реку, бросая мерцающие всполохи на прибрежные деревья.

— Он мертвый, — прошептал Огнегрив. Не говоря ни слова, Оцелотка вошла в воду и поплыла. Вот ее золотистая шубка, озаренная пламенем пожара, мелькнула возле тела Лоскута. Оцелотка подхватила старика, скользнула в реку и поплыла обратно, бесшумно рассекая черную воду своими сильными передними лапами.

— Огнегрив! — Крутобок прижался теплым мохнатым боком к промокшему телу друга. — Ты в порядке? Огнегрив бесстрастно кивнул, не сводя глаз с Оцелотки, вытаскивающей на берег мертвое тело Лоскута. Она бережно положила мертвеца возле лап Огнегрива и пропыхтела:

— Пошли! Похороним его за лагерем.

— Ты зовешь нас… в лагерь Речного племени?!

— Может, ты предпочитаешь вернуться в собственный? — холодно поинтересовалась Оцелотка. Повернувшись спиной к реке и пламени, она начала карабкаться вверх по склону. Грозовые коты с трудом поднялись на лапы и побрели следом. Едва живой от усталости, Огнегрив молча смотрел на Крутобока. Тот легко подхватил гладкое от воды тело Лоскута и, мягко ступая по гальке, отправился вслед за остальными.

Глашатай Речного племени привела черных от копоти и едва живых от усталости гостей к тростниковым зарослям у самой воды. Вскоре впереди показался маленький островок. В любое время года остров был со всех сторон окружен водой, но в летнюю сушь к нему можно было добраться, почти не замочив лап.

Огнегрив хорошо знал это место. В первый раз он был здесь еще зимой, когда лагерь Речного племени окружали льды. Тогда камыши грозно щетинились из замерзшей воды, теперь они широким кольцом окружали лагерь, а раскидистые ивы грациозно склоняли свои тонкие ветви к песчаному берегу.

Оцелотка провела их на остров узкой тропинкой сквозь камыши. Здесь тоже пахло дымом, но нежный плеск воды в камышах был сильным отзвуком бушевавшего огня.

В центре острова, грозно ощетинившись, стоял Метеор. Когда Грозовые коты вступили на остров, предводитель Речного племени подозрительно посмотрел на Крутобока, но Оцелотка быстро вышла вперед, остановилась перед Метеором и сказала:

— Они бежали от огня.

— Речному племени угрожает опасность? — немедленно спросил Метеор.

— Огонь не сможет перебраться через реку, — ответила Оцелотка. — Тем более что ветер переменился.

Огнегрив принюхался. К запахам Речных котов по-прежнему примешивался сильный запах гари, но Оцелотка говорила правду — ветер переменился. Более того, в нем чувствовалась какая-то странная свежесть, которой уже давно не знал лес. Холодок пробежал по мокрой шерстке Огнегрива, и он словно очнулся. Резко обернувшись, он поискал глазами Синюю Звезду. Согласно ритуалу, предводительница должна была поблагодарить приютившего их Метеора, но Синяя Звезда даже не вышла вперед из толпы. Голова ее устало клонилась, глаза были полуприкрыты.

У Огнегрива от волнения даже живот свело. Речные коты ни в коем случае не должны догадаться о беспомощности Синей Звезды! Протиснувшись сквозь толпу, он выступил вперед и оказался лицом к лицу перед Метеором.

— Позволь мне поблагодарить Оцелотку и ее патруль за их доброту, — сказал он, низко склоняя голову перед предводителем Речного племени. — Они помогли нам спастись от огня.

— Оцелотка поступила правильно, — промолвил Метеор. — Все племена боятся огня.

— Наш лагерь сожжен дотла. А наши земли до сих пор охвачены пламенем, — продолжал Огнегрив. — Нам некуда идти.

Он очень старался говорить с достоинством, хотя и понимал, что им ничего не остается, кроме как уповать на милость предводителя Речных котов.

Метеор сузил глаза и надолго задумался, словно взвешивал несчастье бездомных погорельцев и ответственность перед собственным племенем. Огнегрива бросило в жар. Неужели предводитель Речного племени полагает, что они представляют какую-то опасность для Речных котов? После долгого молчания Метеор наконец заговорил:

— Вы можете остаться до тех пор, пока не исчезнет опасность.

— Спасибо! — с благодарностью поклонился Огнегрив.

— Если вы не возражаете, мы похороним вашего старейшину, — предложила Оцелотка.

— Вы очень добры, но Лоскута должны похоронить его соплеменники, — ответил Огнегрив. — Если уж несчастному не доведется упокоиться в родной земле, то товарищи по племени должны, как подобает, проводить его в последнее путешествие к Звездным предкам.

— Хорошо, — кивнула Оцелотка. — я велю вынести умершего за пределы лагеря, чтобы старейшины Грозового племени могли спокойно провести ночь бдения над его телом. — Огнегрив с благодарностью кивнул, но глашатай еще не закончила: — Я попрошу Пачкуна помочь вашей целительнице, — глашатай обвела глазами промокших и грязных котов. — Синяя Звезда сильно пострадала? — спросила она, пристально рассматривая беспомощно съежившуюся фигурку предводительницы.

— Это все из-за дыма, — торопливо пояснил Огнегрив. — Синяя Звезда покидала лагерь одной из последних. Прошу прощения, но я должен отойти к своему племени. — Поднявшись, он подошел к сидящим рядышком Белышу и Безуху. — У вас хватит сил похоронить Лоскута? — спросил он.

— Я готов! — вызвался Белыш. — Но не думаю, что Безух…

— Я найду силы похоронить своего старого товарища, — проскрипел Безух. Голос его охрип от дыма, с мокрой шерсти все еще стекала вода.— Я пришлю вам в помощь Дыма.

Обернувшись, он увидел Пепелюшку, хромающую в сопровождении бурого Речного кота. Это был Пачкун, целитель Речного племени. В зубах он тащил большую охапку сухих трав, и стоило Пепелюшке остановиться возле Синеглазки и ее котят, как целитель тут же опустил свою ношу на землю возле нее. Малыши жалобно пищали, но отказывались есть, сколько Синеглазка не прикладывала их к животу.

— Что с ними? — спросил Огнегрив.

— Ничего страшного! — заверила Пепелюшка. — Пачкун посоветовал дать им немного меда, чтобы смягчить горлышко. Они поправятся, хотя пребывание в дыму вряд ли могло пойти малышам на пользу!

Бурый Пачкун мягко спросил Синеглазку:

— Не возражаешь, если я дам им немного меду? — Королева быстро закивала и с благодарностью посмотрела на кусок мха, пропитанный густым золотистым медом. Котята потянулись к мху, робко лизнули его, а потом, войдя во вкус, жадно набросились на сладкое лакомство. Синеглазка громко заурчала, любуясь своими детьми.

Огнегрив понял, что Пепелюшка прекрасно справляется со своими обязанностями, и отошел. Устроившись в тени на краю острова, он решил привести себя в порядок. Опаленная шерстка отвратительно воняла гарью, тело ныло от усталости, но он заставил себя как следует вылизаться. Он знал, что не сможет уснуть, пока не избавится от запаха дыма.

Закончив, он снова оглядел лагерь. Речные коты уже разбрелись по своим пещерам, а погорельцы беспомощно сбились в кучки у края острова, под стеной шелестящего камыша. То тут, то там мелькал темный силуэт Крутобока — он бродил среди бывших соплеменников и тихонько мяукал, ободряя и успокаивая их. Усталая Пепелюшка, закончив осматривать пострадавших, свернулась клубочком возле Уголька. А вот и Песчаная Буря спит рядом с серебристым Долгохвостом… Синяя Звезда тоже уснула, а лежащий с ней рядом Буран, запрокинув голову, обратил взор к Звездному племени. Огнегрив тоже посмотрел в небо и, впервые за долгое время, увидел легкие облачка, быстро несущиеся на фоне луны.

Положив подбородок на лапы, он почувствовал, как слипаются глаза. Но стоило ему смежить веки, как перед ним возникли искаженные ужасом глаза Щербатой. Сердце его бешено заколотилось, но усталость взяла свое, и он провалился в сон.

Глава XXVI

Когда он открыл глаза, ему показалось, будто он совсем не спал. Холодный ветерок ерошил шерсть, от шерсти сильно пахло дождем. Было совсем светло, и Огнегрив спросонья слегка опешил, увидев незнакомый пейзаж. Потом он услышал радом чей-то разговор и узнал дрожащий голос Безуха.

— Я давно говорил, что Звездное племя обрушит на нас свой гнев! — скрипел старый кот. — Вот полюбуйтесь — леса больше нет, а мы остались без крыши над головой!

— А все из-за того, что Синяя Звезда нарушила традицию и поздно назвала имя нового глашатая! — поддержала Горностайка. — Неслыханно! Огнегрив вскочил, но не двинулся с места, уши его пылали.

— Как вам не стыдно?! — услышал он возмущенный голосок Пепелюшки. — Где ваша благодарность?! А ты-то, Безух! Ведь Огнегрив тащил тебя через всю реку!

— Он чуть меня не утопил! — проворчал старик.

— Ты бы погиб, если бы он оставил тебя на берегу! — разозлилась Пепелюшка. — Огнегрив спас всех нас! Если бы он не почуял запах дыма и не поднял тревогу, мы бы все сгорели заживо!

— Думаю, Лоскут, Кривуля и Щербатая должны быть ему особенно благодарны! — насмешливо вставил Частокол, и у Огнегрива от злости даже шерсть за шевелилась.

— Щербатая непременно поблагодарит его, когда мы ее найдем! — прошипела целительница.

— Найдем? — переспросил Частокол. — Уж не думаешь ли ты, что она могла спастись?! А во всем виноват Огнегрив! Он не должен был позволять ей возвращаться в лагерь!

Пепелюшка грозно зарычала, но Частокол уже отошел. Огнегрив быстро выскочил из зарослей и увидел, как полосатый кот гордо прошествовал по берегу и уселся возле Тростинки. Хрупкая кошечка с нескрываемым ужасом смотрела на своего наставника.

Огнегрив уже открыл рот, но его опередил Дым:

— Эй, Частокол! Тебе следует выказывать больше уважения к павшим соплеменникам и следить за тем, что говоришь! — Он сочувственно посмотрел на съежившуюся Тростинку и добавил: — Все и без того достаточно настрадались!

Огнегрив даже немного растерялся. Он и подумать не мог, что молодой воин осмелится так резко осудить поведение своего бывшего наставника. Казалось, Частокол был потрясен еще больше. Некоторое время он в недоумении смотрел на Дыма, потом угрожающе прищурил свои желтые глаза.

— Дым прав, — негромко сказал Огнегрив, выступая вперед. — Мы не должны спорить и ссориться.

Частокол, Безух и остальные резко обернулись и смущенно зашевелили хвостами и ушами, догадавшись, что глашатай слышал весь их разговор.

— Огнегрив! — раздался громкий крик Крутобока. Серый воин быстро бежал через поляну, его шерстка блестела от воды.

— Ты ходил в патрулирование? — спросил Огнегрив и, повернувшись спиной к соплеменникам, заспешил навстречу другу.

— И поохотился заодно! — засмеялся Крутобок. — Ты что, не заметил, что уже поддень?! Огнегрив изумленно задрал голову к небу, но солнце спряталось за большой серой тучей. Неужели погода наконец-то переменилась?!

— Ты, наверное, проголодался? — спросил Крутобок. — Пошли со мной, — с этими словами он подвел друга к куче свежей дичи, заботливо сложенной у края острова. — Оцелотка сказала, что это все для вас.

У Огнегрива заурчало в животе.

— Спасибо! — пробормотал он. — Пойду позову всех. — Крутобок говорит, что мы можем съесть всю вон ту кучу! — крикнул он, подбегая к своим котам.

— Слава Звездному племени! — обрадовалась Златошейка.

— Мы не нуждаемся в подачках от чужих племен! — оскалился Частокол.

— В таком случае можешь отправляться на охоту! — разозлился Огнегрив, исподлобья глядя на полосатого воина. — Только не забудь сначала спросить разрешения у Метеора. Надеюсь, ты помнишь, что находишься на его территории?

Частокол что-то процедил сквозь зубы и потрусил к куче с едой. Огнегрив посмотрел на Синюю Звезду. Единственная из всего племени она никак не отреагировала на сообщение о пище.

— Я прослежу за тем, чтобы все получили свою долю, — повел ушами Буран, покосившись на Синюю Звезду.

— Спасибо, — кивнул Огнегрив. Из толпы вынырнул Крутобок и положил перед другом хорошенькую мышку.

— Вот, — сказал он. — Может, поешь возле детской? Я бы хотел познакомить тебя кое с кем из котят! Огнегрив подхватил мышку и заспешил за другом в сторону густых зарослей камыша. Стоило им приблизиться, как из узкого лаза в сплетении стеблей выкатились два маленьких серебристых комочка и, радостно мяукая, понеслись навстречу Крутобоку. Они дружно набросились на него, и здоровяк с готовностью повалился на спину, весело отбиваясь мягкими лапами, и позволил им вскарабкаться себе на живот. Огнегрив без труда догадался, чьи это детки.

— Как вы узнали, что я иду? — пропыхтел Крутобок.

— А мы почуяли! — ответил тот, что покрупнее, и яростно впился крохотными зубками в густую отцовскую шерсть.

— Отлично! — похвалил его Крутобок. Когда Огнегрив покончил со своей мышкой, Крутобок сел и сбросил с себя котят.

— Пора вам познакомиться с моим старым другом, — сказал он детям. — Когда-то мы с ним вместе проходили обучение. — Котята повернулись к Огнегриву и с благоговением уставились на него круглыми желтыми глазенками.

— Значит, это Огнегрив? — пропищала девочка. Крутобок кивнул, а Огнегрив расплылся от радости. Выходит, старый друг уже рассказал о нем своим детям!

— А ну-ка марш домой, негодники! — Из входа в детскую высунулась пестрая кошачья голова. — Собирается дождь!

Недовольно насупившись, котята послушно потрусили в пещеру.

— Они просто чудо! — заурчал Огнегрив.

— Еще бы! — кивнул Крутобок, с нежностью провожая котят глазами. — Но если честно, это все заслуга Моховинки. Она смотрит за малышами, воспитывает их, а я только навещаю, — тоскливо пробормотал он, и у Огнегрива словно глаза раскрылись. Только теперь он понял, каким одиноким чувствует себя Крутобок в новом племени.

Не говоря ни слова, Крутобок поднялся и повел Огнегрива к выходу из лагеря. Они нашли укромное местечко в камышах и уселись на землю под ветвями плакучей ивы, трепещущей под порывами крепнущего ветра.

Ежась от холода, Огнегрив, не отрываясь, смотрел сквозь ивовую листву на дальний лес. В воздухе чувствовалось то особое напряжение, которое всегда бывает перед грозой. Похоже, Звездное племя наконец-то решило послать лесу дождь.

— Где Щербатая? — встревожено спросил Крутобок. У Огнегрива заныло сердце.

— Мы с ней вернулись в лагерь, чтобы разыскать Кривулю и Лоскута, — негромко начал он. — Я потерял ее в дыму… А потом… когда она уже выходила из лагеря, со склона обрушилось дерево.

Он замолчал. Могла ли Щербатая уцелеть в бушующем пламени? Это казалось невероятным, но надежда уже затеплилась в груди Огнегрива, словно пойманный голубь, отчаянно пытающийся расправить крылья.

— Я так понял, сегодня во время патрулирования ты ее не видел?

— Нет, — печально покачал головой Крутобок.

— Там все еще горит? — спросил Огнегрив.

— Думаю, да, — кивнул Крутобок. — По крайней мере, вовсю воняет гарью.

— Как ты думаешь, от лагеря что-нибудь осталось? — спросил Огнегрив.

— Скоро сам увидишь, — вздохнул Крутобок. Запрокинув голову, он посмотрел сквозь листву на быстро темнеющее небо. — Моховинка права, дождь-то и впрямь собирается! — Словно в подтверждение его слов, огромная капля звонко шлепнулась рядом с друзьями. — Пройдет дождь, и пожару конец.

В небе сверкнула молния, вдалеке послышалось глухое ворчание грома. Огнегрив радостно запрокинул голову. Тяжелые капли дождя застучали по листьям деревьев и ломким стеблям папоротников. После долгой засухи Звездное племя наконец-то решило напоить высохший лес дождем.

Глава XXVII

К позднему вечеру лес был напоен благодатным дождем. Грозовые коты, обычно с содроганием наблюдавшие небесную битву грома с молнией, теперь дружно радовались грозе. Все надеялись, что дождь погасит пожар. И точно — уже к вечеру в лесу пахло не дымом, а мокрым пеплом. Запах был отвратительный, но Огнегрив с наслаждением вдыхал его.

— Должно быть, огонь уже погас, — сказал он Крутобоку. Тесно прижавшись друг к другу, они лежали в зарослях камыша. — Теперь мы сможем сходить и посмотреть, что осталось от лагеря и можно ли туда возвращаться.

— А заодно поищем Кривулю и Щербатую, — кивнул Крутобок, пристально глядя на друга. Огнегрив смутился. Он успел отвыкнуть от того, что друг видит его насквозь.

— Пойду к Метеору, спрошу, отпустит ли он меня с тобой, — сказал Крутобок, и Огнегрив невольно вздрогнул. Он уже забыл, что они с другом теперь принадлежат к разным племенам. — Я скоро вернусь! — пообещал Крутобок.

Огнегрив молча посмотрел на мокрую поляну. Где-то там, на краю острова, лежит сейчас Синяя Звезда. Она крепко прижимается к Бурану, будто видит в нем единственную преграду, которая отделяет ее помутившийся разум от жестокой судьбы, выпавшей на долю ее племени.

«Может, стоит сказать ей, куда я иду?» — подумал Огнегрив, но тут же отказался от этой мысли. Неужели он не может хоть раз поступить на свой страх и риск?! Пусть соплеменники хоть разок сами позаботятся о том, как скрыть от соседей удручающее состояние своей предводительницы!

— Огнегрив! — обернувшись, он увидел приближающегося Белыша. — Как ты думаешь, пожар уже прекратился?

— Мы с Крутобоком сейчас сходим и проверим, — ответил Огнегрив.

— Ух ты! — голубые глазки Белыша радостно вспыхнули. — А мне с вами можно?

Огнегрив покачал головой. Ему было приятно, что ужасные события прошлой ночи не сломили боевого духа оруженосца, но он боялся даже думать о том, что ждет их в заброшенном лагере, и старался уберечь молодого котика от страшного зрелища. А вдруг при одном взгляде на разрушенный лагерь малыш решит поскорее вернуться к домашнему уюту и безопасности?!

— Я буду делать все, что ты скажешь! — горячо пообещал Белыш.

— Тогда оставайся и позаботься о своем племени, — приказал Огнегрив. — Бурану потребуется твоя помощь.

Белыш низко опустил голову, чтобы скрыть свое разочарование.

— Слушаюсь, Огнегрив, — промямлил он.

— Скажи Бурану, куда я пошел, — велел Огнегрив. — Думаю, я вернусь до восхода луны. — Хорошо.

Огнегрив недоверчиво проводил глазами белоснежного оруженосца. Хоть бы на этот раз малыш послушался и спокойно посидел в лагере! Вскоре вернулся Крутобок, но не один, а в сопровождении самого Метеора. Предводитель Речного племени подозрительно посмотрел на Огнегрива.

— Крутобок сказал, что хочет сходить с тобой на разведку в лагерь Грозового племени. Почему ты не хочешь взять с собой кого-нибудь из своих воинов?

— Вчера мы потеряли в огне двух своих товарищей, — тихо ответил Огнегрив, поднимаясь на ноги. Заглянув в желтые глаза Метеора, он решил сказать ему всю правду: — Я бы не хотел искать их в одиночку.

Похоже, предводитель понял, что он хотел этим сказать.

— Если они погибли, тебе потребуется поддержка старого друга, — негромко сказал он.

Огнегрив кивнул. Страшные слова были произнесены, и сердце его сжалось, как от удара.

— В таком случае я отпускаю с тобой Крутобока.

— Спасибо, Метеор, — склонил голову Огнегрив.

Крутобок привел его к берегу реки. По ту сторону стремительного потока чернел обугленный лес. Там, где когда-то высились старые деревья, дававшие приют многочисленным лесным жителям, теперь клубился черный дым и громоздились кучи пепла. Лесные обитатели, обжившие эти стволы, были тоже мертвы, сгорев вместе со своими домами… На самых верхних ветвях высоких деревьев храбро развевались чудом уцелевшие одинокие зеленые листочки. Но их торжество выглядело жалким на фоне других голых и черных ветвей. Дождь, посланный Звездным племенем, погасил пожар, но не успел спасти вековой лес.

Не говоря ни слова, Крутобок вошел в воду и поплыл на другой берег. Огнегрив последовал его примеру, тщетно пытаясь угнаться за широкими гребками друга. Выбравшись на берег, друзья в ужасе застыли, глядя на то, что осталось от их любимого леса.

— Только и было у меня радости, что смотреть на лес через реку, — прошептал Крутобок. — Теперь мне будет еще тяжелее…

Огнегрив с жалостью посмотрел на друга. Он даже и представить себе не мог, как сильно Крутобок тоскует по родному дому. Крутобок резко сорвался с места, понесся к границе Грозового племени и легко перескочил через нее, лишь на миг задержавшись, чтобы освежить пограничную метку. «Интересно, о границах какого племени он заботится?» — невольно усмехнулся Огнегрив.

Он видел, что, несмотря на ужасное разорение, царящее в лесу, Крутобок счастлив снова очутиться на родной земле. На протяжении всего пути к лагерю он то обгонял Огнегрива, то вдруг отставал, тщательно принюхивался и вновь бросался вдогонку за другом. Огнегрив только диву давался — неужели Крутобок может хоть что-то узнать на этом выжженном пепелище? Лес изменился до неузнаваемости. Трава и подлесок выгорели дотла, в опустевшем воздухе не было слышно ни звука, ни запаха добычи. Лапы разъезжались на скользкой земле, прибитая дождем зола превратилась в едко пахнущую грязь, и вскоре шерсть сплошь покрылась черными брызгами. Капли дождя барабанили по мокрой спине Огнегрива, заставляя его передергиваться от холода. Вдали послышался голос одинокой птицы, и сердце глашатая сжалось от горечи по умолкнувшим навсегда.

Наконец они выбрались на вершину холма. Отсюда лагерь был уже хорошо виден — лишившись зеленого укрытия деревьев, он беззащитно распростерся внизу. Мокрая обугленная поляна сверкала, как гладкий камень. Только Высокая Скала осталась неизменной, если не считать покрывавшей ее мокрой копоти.

Крутобок в безмолвном отчаянии смотрел вниз, а у Огнегрива даже лапы задрожали от желания немедленно броситься на поиски Щербатой. Он понесся по склону, вздымая тучи грязи и пепла. От дерева, с которого он спас Златошейкиного котенка, осталась лишь куча обугленных веток, и он без труда перепрыгнул через них.

Он поискал глазами папоротниковый туннель, ведущий на поляну, но увидел лишь ворох обгорелых стеблей. Протиснувшись между ними, он вылетел на закопченную поляну, огляделся и вздрогнул, почувствовав настойчивый толчок друга. Проследив за его взглядом, Огнегрив увидел обугленное тело Кривули, лежащее возле самого входа на полянку целительницы. Видимо, Щербатая в последний момент попыталась оттащить бесчувственную кошку в безопасное место… Возможно, она надеялась, что расколотая скала, служившая ей пещерой, укроет их от безжалостного пламени.

Из оцепенения его вывел тихий голос Крутобока:

— Я похороню Кривулю, Огнегрив. Ищи Щербатую. Крутобок поднял неподвижное тело и потащил его прочь из лагеря, к погребальному месту.

Огнегрив смотрел ему вслед, сердце его окаменело от горечи. Он знал, что должен идти, но ослабевшие лапы отказывались повиноваться. Наконец он заставил себя повернуться и побрел вдоль обгоревших стеблей, ведущих на поляну целительницы. Зеленого туннеля больше не было, как не было и папоротниковых зарослей. Пещера Щербатой одиноко темнела на фоне неба. Было совсем тихо, только дождь барабанил по раскисшей земле.

— Щербатая! — хрипло позвал Огнегрив, выходя на поляну.

Скала, где жила Щербатая, почернела от копоти, но сквозь удушливую гарь Огнегрив отчетливо почувствовал знакомый запах старой целительницы.

— Щербатая? — снова позвал он.

Из глубины скалы послышался хриплый стон. Жива! Дрожа от радости, Огнегрив протиснулся в темную пещеру. Там было очень темно. Огнегрив раньше никогда не бывал здесь и на мгновение застыл, привыкая к полумраку. У подножия стены он заметил разложенные рядком травы и ягоды — потемневшие от копоти, но не тронутые огнем. Затем он заметил два горящих глаза, глядящие на него из дальнего угла узкой пещеры.

— Щербатая! — бросился к целительнице Огнегрив. Старуха лежала, подвернув под себя лапы. Она была вся покрыта грязью и копотью и тяжело хрипела, не в силах пошевелиться. Она была так слаба, что едва могла смотреть на Огнегрива, а когда заговорила, он ужаснулся — так тих и бесплотен был ее голос.

— Огнегрив… — прохрипела Щербатая. — Как я рада, что это ты!

— Разве я мог бросить тебя! — Он прижался щекой к ее свалявшейся шубе. — Мне так жаль…

— Ты спас Лоскута? Огнегрив тоскливо покачал головой.

— Он слишком наглотался дыма…

— И Кривуля… — прошептала Щербатая. — Она тоже…

Веки ее устало дрогнули и начали опускаться. Огнегрив испугался и в отчаянии крикнул:

— Но зато Златошейкин котенок жив!

— Который? — насторожилась Щербатая.

— Мальчик, — пробормотал Огнегрив и похолодел, увидев, как целительница быстро закрыла глаза. Теперь она знала, что он пожертвовал ее жизнью, чтобы спасти сына Когтя. Неужели Звездное племя все-таки открыло целительнице судьбу этого котенка? И судьба эта так ужасна, что Щербатая жалеет о его спасении?

— Ты… храбрый воин, Огнегрив, — Щербатая резко открыла глаза и сурово посмотрела на него. — Я горжусь тобой… Даже будь ты моим сыном, я не могла бы гордиться больше! Звездное племя знает, как часто я мечтала, чтобы ты и впрямь был моим сыном! — Она с трудом выдохнула, и Огнегрив понял, что каждое слово, словно кора, царапает ее несчастное горло. — Ты, а не Хвостолом!

Огнегрив вздрогнул. Он один знал тайну Щербатой — жестокий предводитель племени Теней был ее сыном, которого она оставила сразу после рождения, поскольку закон запрещает целителям иметь потомство. Страшно даже представить, какие страдания выпали на долю несчастной целительницы, когда ее сын сначала убил своего родного отца, чтобы стать предводителем, а потом из-за своей кровожадности едва не погубил собственное племя!

— Я убила его. Отравила. Я хотела, чтобы он умер, — прохрипела Щербатая и зашлась в мучительном кашле.

— Тише, тише, — зашептал Огнегрив. — Побереги силы!

Он знал и об этом. Он видел, как Щербатая дала Хвостолому ядовитых ягод, после того как тот присоединился к банде Когтя, атаковавшей Грозовое племя. Огнегрив стал случайным свидетелем смерти Хвостолома и слышал, что сказала ему мать на прощание.

— Давай я принесу тебе воды! — предложил он. Щербатая медленно покачала головой.

— Уже поздно, — проскрипела она. — Я хочу успеть рассказать тебе все, прежде чем…

Огнегрив замер, чувствуя, как сердце его превращается в кусок льда.

— Скажи, что мне сделать? Может, растереть тебе грудь языком? — спросил он, вспомнив, как прошлой ночью Пепелюшка приводила в чувство Златошейкиного малыша.

— Не трать время попусту! — сердито закашлялась Щербатая. — Я все равно умру, но я не боюсь смерти. Прошу тебя, выслушай меня! Он хотел умолять ее помолчать, поберечь силы, чтобы продлить уходящую жизнь хоть на несколько мгновений, но слишком уважал старую целительницу, чтобы противиться ее воле.

— Я хотела бы иметь такого сына, как ты, но это не возможно! Звездное племя послало мне Хвостолома, чтобы преподать мне урок…

— Тебе не нужны никакие уроки! — перебил ее Огнегрив. — Ты и так мудра, как сама Синяя Звезда!

— Я убила собственного сына!

— Он заслужил это!

— Но я была его матерью, — еле слышно прошептала Щербатая. — Пусть теперь Звездное племя судит меня… Я готова.

Наклонив голову, Огнегрив принялся лихорадочно вылизывать шерсть старой целительницы, в отчаянной надежде хоть ненадолго задержать ее на земле своей любовью.

— Огнегрив, — прошелестела Щербатая.

— Да? — на миг остановился он.

— Спасибо, что привел меня в Грозовое племя. Передай Синей Звезде, что я благодарна ей за то, что она подарила мне дом… Тут и умирать легко. Я жалею лишь о том, что не увижу, как исполнится твоя судьба, предсказанная Звездными предками, — голос ее оборвался, бока тяжело поднялись в мучительной попытке втянуть хоть немного воздуха в опаленные дымом легкие.

— Щербатая! — взмолился Огнегрив. — Не умирай! Ее тяжелые хрипы надрывали ему сердце, но он понял, что уже ничего не сможет для нее сделать.

— Не бойся Звездного племени! — горестно зашептал он. — Они поймут и простят тебя за Хвостолома! Наши предки-воители наградят тебя за верность своим соплеменникам и за беспримерную отвагу! Вспомни, сколько котов обязаны тебе жизнью! Если бы не ты, Пепелюшка никогда не выжила бы после того случая на Гремящей Тропе. А во время Зеленого Кашля ты днем и ночью боролась за жизни наших котов…

Он говорил и говорил, хотя дыхание Щербатой становилось все слабее и вскоре совсем стихло. Целительница была мертва.

Глава XXVIII

Огнегрив ласково лизнул ее веки и навсегда закрыл их. Потом прижался лбом к плечу старухи и замер, чувствуя, как постепенно остывает ее тело. Он не помнил, сколько пролежал, прислушиваясь к одинокому стуку своего сердца в полутьме пещеры. На какой-то миг ему показалось, будто влажный ветер принес в расщелину знакомый запах Пестролистой. Может быть, она пришла, чтобы проводить Щербатую к Звездным предкам? Эта мысль была так утешительна, что в голове его все смешалось, и он провалился в сон.

— С нами ей будет хорошо, — прошелестел ему в ухо тихий шепот Пестролистой. Огнегрив резко вскинул голову и огляделся. Неужели он все-таки уснул?!

— Огнегрив? — окликнул его от входа Крутобок. Огнегрив с трудом пошевелился и сел.

— Я похоронил Кривулю, — сказал серый воин.

— Щербатая умерла, — прошептал Огнегрив, и стены пещеры эхом подхватили его скорбный шепот. — Она была еще жива, когда я нашел ее, но все равно умерла.

— Она что-нибудь сказала? Огнегрив зажмурился. Никому, даже лучшему другу он никогда не откроет горькую тайну Щербатой!

— Только то, что счастлива… Счастлива, что Синяя Звезда позволила ей остаться в Грозовом племени. Крутобок осторожно вошел в пещеру, склонил голову и лизнул старую целительницу в щеку.

— Когда я покидал племя, я и подумать не мог, что больше никогда не поговорю с ней, — горестно прошептал он. — Похороним ее сейчас?

— Нет! — отрезал Огнегрив, чувствуя, что голова его совсем прояснилась. «С нами ей будет хорошо!» — прозвучали в голове тихие слова Пестролистой. — Щербатая была не только целительницей, но и воином! Мы должны проводить ее ночным бдением и похоронить на рассвете.

— Но нам надо вернуться в Речное племя и сообщить остальным о том, что здесь произошло, — на помнил Крутобок.

— Тогда ночью я вернусь и посижу над ней до рассвета! — решил Огнегрив.

В полном молчании друзья брели обратно сквозь опустошенный лес. Дождь стал слабее, но когда они добрались до лагеря Речных котов, серый день уже сменился сумерками. Коты группками лежали у края поляны, облизываясь после вечерней трапезы. Грозовые коты сбились в кучу на другом краю поляны. Как только Крутобок с Огнегривом вышли на открытое пространство, Пепелюшка вскочила и, прихрамывая, бросилась к ним.

Синяя Звезда тоже привстала со своего места и, вслед за целительницей, приблизилась к воинам. В глазах ее светилась отчаянная надежда.

— Вы нашли Щербатую и Кривулю? — спросила она. Огнегрив посмотрел на Пепелюшку. Стоя за спиной своей предводительницы, она нетерпеливо шевелила ушками, ожидая его слов.

— Они мертвы, — сказал Огнегрив, и сердце его облилось кровью при виде пошатнувшейся Пепелюшки.

Маленькая целительница неловко попятилась, глаза ее потемнели. Огнегрив хотел броситься к ней, но путь ему преградила Синяя Звезда. В глазах предводительницы не было боли, они были мрачны и холодны, как лед. Мурашки пробежали по спине Огнегрива, когда он увидел этот странный взгляд.

— Пестролистая сказала мне, что огонь спасет племя! — прошипела Синяя Звезда. — Но он его уничтожил!

— Нет! — воскликнул Огнегрив и осекся, не находя слов. Пепелюшка повернулась и заковыляла к остальным котам. Огнегрив посмотрел ей вслед, и на сердце его потеплело, когда он увидел, как Песчаная Буря сорвалась со своего места, бросилась к маленькой целительнице и прижалась к ее серому боку. Он с трудом перевел взгляд на Синюю Звезду и снова вздрогнул, натолкнувшись на ее каменный взгляд.

— Грозовое племя сегодня же возвращается домой! — резко объявила предводительница.

— Но лес совсем опустел! Лагерь разрушен! — воскликнул Крутобок.

— Это не имеет значения! Мы здесь чужие. Мы должны вернуться на свою землю, — отрезала Синяя Звезда.

— Тогда я буду сопровождать вас! — вызвался Крутобок.

Огнегрив посмотрел на друга и прочел в его взоре страстную решимость. Крутобок хочет вернуться домой! Когда он понял это, в голове у него словно все озарилось. Крутобок так несчастлив в Речном племени, что даже собственные котята больше не в силах удержать его здесь. Огнегрив вопросительно посмотрел на Синюю Звезду. Неужели она не поняла, о чем просит ее бывший воин?

— С чего ты решил, что мы нуждаемся в сопровождении? — подозрительно прищурилась Синяя Звезда.

— Я… Я мог бы помочь вам восстановить разрушенный лагерь, — замялся Крутобок. — Может быть, я смог бы остаться, хоть ненадолго, — прибавил он и вдруг отшатнулся, поймав ее взгляд, полный бешеной ярости.

— Если я правильно тебя поняла, ты хочешь вернуться в Грозовое племя? — прорычала предводительница. — Так знай, я не позволю тебе сделать это!

Огнегрив в безмолвном ужасе смотрел на нее.

— Однажды ты решил покинуть свое племя ради детей, — продолжала она. — Вот и живи со своим решением!

Крутобок отшатнулся, словно его ударили. Не веря своим глазам, Огнегрив смотрел на предводительницу, а она решительно повернулась и крикнула, обращаясь к своему народу:

— Собирайтесь! Мы возвращаемся домой! Привыкшие повиноваться, коты стремительно вскочили со своих мест. Синяя Звезда принялась нетерпеливо прохаживаться вдоль своих воинов, и, глядя на нее, Огнегрив впервые не чувствовал ничего, кроме разочарования и злости.

Предводительница обвела глазами Речных котов, собравшихся у края поляны. Среди них были и Невидимка с Камнем, и предводительница с грустью задержала взор на своих подросших котятах. Ей ли не знать, что значит разрываться между племенем и собственными детьми! В свое время она сделала выбор в пользу племени, и это решение принесло ей такую муку, какой она не пожелала бы и злейшему врагу.

И тут Огнегрива словно осенило. Он понял, почему ее так разгневала робкая просьба Крутобока. Синяя Звезда сердилась вовсе не на серого воина, а на себя. Она до сих пор не могла простить себе, что отказалась от собственных детей, и всеми силами старается уберечь Крутобока от той же ошибки!

Грозовые коты нетерпеливо топтались на месте, а Синяя Звезда медленно приблизилась к Метеору.

Воспользовавшись паузой, Огнегрив повернулся и быстро лизнул Крутобока в плечо.

— Поверь, у нее есть причины так говорить, — шепнул он. — Сейчас она больна, но скоро поправится. Может быть, тогда ты сможешь вернуться. Подожди немного.

Крутобок с надеждой посмотрел на него.

— Ты правда так думаешь?

— Да, — ответил Огнегрив, безмолвно умоляя Звездное племя, чтобы его предсказание сбылось.

Он торопливо приблизился к Синей Звезде и успел услышать, как она вежливо благодарит предводителя Речных котов за гостеприимство. Стоящая рядом Оцелотка холодно смотрела на Грозовых котов.

— Грозовое племя в долгу перед тобой, — склонила голову Синяя Звезда.

При этих словах Оцелотка прищурилась, ее зеленые глаза задумчиво сверкнули. «Интересно, какую плату потребует Речное племя за свою доброту?» — подумал Огнегрив. Он слишком хорошо знал Оцелотку, чтобы хоть на мгновение поверить в ее бескорыстие.

Синяя Звезда вернулась к своему племени и повела его прочь из лагеря. Огнегрив присоединился к остальным. В последний момент он обернулся и посмотрел на Крутобока. Тот стоял в тени и с тоской провожал глазами своих бывших товарищей.

Когда Безух снова затрясся у края воды, Огнегрив даже выругался про себя. Частокол и Буран уже переплыли реку и ждали их на мелководье у противоположного берега. Дым плыл рядом с Тростинкой, маленькая ученица храбро пыталась удержать головку над водой. Песчаная Буря держалась возле Пепелюшки. С тех пор, как Огнегрив принес весть о гибели Щербатой, рыжая кошка ни на шаг не отходила от маленькой целительницы.— Быстрее! — прикрикнула Синяя Звезда, сердито косясь на Безуха. Старик обернулся, потрясенный ее резкостью, и бросился в темную воду. Огнегрив вошел в реку вслед за Синей Звездой и увидел, как Безух отчаянно барахтается на глубине. Он напрягся, готовый броситься на помощь, но этого не потребовалось. Долгохвост и Кисточка с обеих сторон кинулись к старику и подставили ему свои плечи.

Синяя Звезда легко плыла к другому берегу, она больше не казалась ни хрупкой, ни беспомощной, словно пожар выжег дотла ее слабость и воспламенил угасший дух. Огнегрив плыл сразу за ней. Тучи над деревьями стали прозрачнее и легче, в воздухе чувствовалось дыхание свежего ветерка, и Огнегрив зябко поежился, вылезая из воды. Выбравшись на мелководье, он прошлепал по воде к Пепелюшке и ласково лизнул ее в голову. Песчаная Буря подняла на него грустные глаза. Остальное племя замерло на берегу, с ужасом глядя на лес. Даже призрачный лунный свет не мог скрыть царящего здесь опустошения — деревья стояли голые, а дурманящий запах листвы и папоротников сменился едкой вонью горелого дерева и обожженной земли.

Но Синяя Звезда, казалось, ничего этого не замечала. Не останавливаясь, она вскарабкалась на обрыв и бросилась к Нагретым Камням, откуда было рукой подать до дома. Племя молча последовало за ней.

— Не хотела бы я сюда возвращаться! — пробормотала Песчаная Буря, а бегущие сзади Рябинка с Кисточкой одобрительно замяукали. Лес превратился в мрачную пустыню. Не было слышно ни одной живой души, исчезли все запахи и растения, отмечавшие знакомые пути и дорожки.

Огнегрив забежал вперед и поравнялся со своим оруженосцем.

— Я хотел поблагодарить тебя за то, что ты послушался меня и остался в лагере Речных котов, — тихо сказал он.

— Пустяки! — отмахнулся Белыш.

— Как чувствуют себя старейшины?

— Кажется, они понемногу начинают свыкаться со смертью Лоскута и Кривули, — понизил голос оруженосец. — Когда ты ушел, я сумел раздобыть для них немного свежатинки. Горе горем, а силы поддерживать необходимо!

— Ты молодец! — похвалил Огнегрив, приятно удивленный неожиданной мудростью Белыша.

Перед ними лежала долина, черная, словно открытая рана. Песчаная Буря остановилась на гребне и испуганно посмотрела вниз. Огнегриву показалось, что она дрожит. Его тоже слегка знобило, хотя шерсть уже успела высохнуть после плавания. Испуганно перешептываясь, Грозовые коты медленно начали спускаться вниз вслед за своей предводительницей.

Сгрудившись на поляне, коты в безмолвном ужасе смотрели на грязный пустырь, в который превратился их родной дом.

— Покажи мне тело Щербатой! — нарушил тишину резкий голос Синей Звезды. У Огнегрива шерсть поднялась дыбом. Голос Синей Звезды был совершенно неузнаваем. На миг ему показалось, будто он видит перед собой незнакомую кошку. В ней больше не было ничего от беспомощной тени прежней предводительницы, которую он привык беречь и защищать. Но это была и не прежняя, мудрая и величественная Синяя Звезда, которая когда-то привела его в племя и стала первой наставницей.

Он послушно двинулся в сторону пещеры Щербатой, и Синяя Звезда последовала за ним. Обернувшись назад, Огнегрив увидел Пепелюшку, хромающую чуть позади предводительницы.

— Она в пещере, — сказал Огнегрив, останавливаясь перед входом. Синяя Звезда молча протиснулась в темную расщелину, а Пепелюшка уселась на землю перед скалой.

— Ты не пойдешь к ней? — тихо спросил Огнегрив.

— Я оплачу ее позже, — отозвалась целительница. — Сейчас надо подумать о Синей Звезде. Потрясенный ее спокойствием, Огнегрив пытливо посмотрел на Пепелюшку. Голубые глаза ее сухо блестели, но взгляд их был по-прежнему спокоен и мягок. Восхищенный ее мужеством, Огнегрив ласково кивнул целительнице.

Душераздирающий вопль раздался из пещеры Щербатой. Синяя Звезда, шатаясь, вывалилась из пещеры и завыла, как лисица. Резко повернув голову, она обвела глазами почерневшие деревья.

— Как Звездное племя могло допустить это?! — крикнула она. — Неужели у них совсем нет жалости?! Никогда больше я не пойду к Материнскому Истоку! С сегодняшнего дня мои сны останутся при мне! Звездные предки объявили войну моему племени, и я никогда не прощу им этого!

Замерев от страха, Огнегрив смотрел на свою предводительницу. Краем глаза он заметил, что Пепелюшка поспешно нырнула в пещеру Щербатой, и решил было, что она пошла попрощаться со своей наставницей, но кошечка быстро вылезла наружу, подбежала к Синей Звезде и что-то бросила ей под лапы.

— Съешь это! — приказала она. — Это поможет тебе справиться с болью.

— Она ранена? — испугался Огнегрив.

— Можно и так сказать, — повернулась к нему Пепелюшка. — Только ее раны не видны… Маковое семя успокоит ее и даст отдых больному разуму. — Она повернулась к Синей Звезде и настойчиво шепнула: — Съешь, прошу тебя. Синяя Звезда опустила голову и послушно слизнула с земли крошечные черные семена.

— Пойдем, — ласково сказала Пепелюшка и повела предводительницу прочь от пещеры.

Огнегрив молча смотрел им вслед, любуясь спокойной мудростью Пепелюшки. Щербатая могла бы гордиться своей ученицей! Протиснувшись в пещеру, он подошел к мертвой целительнице, ухватил за шиворот ее неподвижное, пропахшее дымом тело, и потащил к выходу. Он вынес тело на поляну и бережно привел его в порядок, чтобы даже в смерти Щербатая покоилась с тем же достоинством, которое отличало ее при жизни. Закончив, он наклонился и ласково лизнул старую целительницу.

— Сегодня ты в последний раз будешь спать под звездами, — прошептал он и уселся, чтобы бодрствовать всю ночь возле ее тела, как и обещал.

Когда почти полная луна начала медленно таять на светлеющем небе и розовая заря поднялась над обугленными верхушками деревьев, к нему присоединилась Пепелюшка. Огнегрив поднялся, потянул занемевшие лапы и оглядел выгоревшую поляну.

— Не горюй по сгоревшему лесу, — негромко сказала ему Пепелюшка. — Он очень быстро оправится после пожара и станет еще гуще и зеленее. Сломанная кость, сросшись, становится только крепче. Так и лес.

Огнегрив был рад поверить ей на слово. Признательно кивнув, он пошел посмотреть, что делают остальные.

Возле пещеры Синей Звезды сидела строгая Кисточка.

— Пепелюшка велела охранять предводительницу, — пояснил вышедший из тени Буран. Его белоснежная шуба была покрыта грязью и копотью, глаза покраснели от дыма и усталости. — Она сказала, что Синяя Звезда заболела и нуждается в постоянном надзоре.

— Ясно, — кивнул Огнегрив. — А где остальные?

— Спят, если, конечно, нашли сухое местечко, чтобы прилечь.

— Надо бы выслать рассветный патруль, — размышлял вслух Огнегрив. — Я боюсь, как бы Коготь не попытался воспользоваться нашей бедой.

— Кого думаешь послать? — спросил Буран.

— Частокол сильнее и опытнее всех, но он понадобится здесь, чтобы помогать восстанавливать лагерь, — протянул Огнегрив, прекрасно понимая, что это лишь половина правды. На самом деле он просто не хотел спускать глаз с полосатого воина. — Я бы хотел, чтобы ты тоже остался, если, конечно, не возражаешь, — добавил он, и Буран молча кивнул. — Я приму решение чуть позже, после того как поговорю с племенем.

Одним прыжком он взлетел на гладкую вершину Высокой Скалы и воззвал к племени. Лапы слегка скользили по мокрой золе. Коты сонно высунулись из своих палаток и удивленно зашевелили ушами, увидев Огнегрива на том месте, откуда к ним обычно обращалась только предводительница.

— Синяя Звезда больна, — объявил Огнегрив, когда все собрались вокруг Скалы.

— Но вчера она выглядела совсем здоровой! — дерзко выкрикнул из толпы Частокол.

— Она совсем обессилена, — ответил ему Огнегрив. — Пепелюшка дала ей маковых семян, чтобы она смогла отдохнуть и восстановить свои силы, — сказал он, не обращая внимания на вопросительный шепот, пробежавший по толпе. — Прежде всего, мы должны восстановить свой лагерь. Я знаю, что сейчас все вы глядит ужасно, но сезон Зеленых Деревьев в самом разгаре. Лес скоро оправится после пожара и станет еще гуще и зеленее, — Огнегрив и сам не заметил, как повторил слова Пепелюшки.

— Но чем мы будем питаться? — крикнула Чернобурка. — Лес совсем опустел, вся добыча погибла в огне или разбежалась. — Она взволнованно посмотрела на Уголька и Тростинку. Видно было, что мать не перестает считать их беспомощными детьми даже после того, как они навсегда покинули детскую.

— Дичь вернется, — успокоил ее Огнегрив. — Будем охотиться, как раньше, если нужно, заберемся подальше.

Собравшиеся удовлетворенно зашумели, и Огнегрив почувствовал, как к нему возвращается уверенность.

— Долгохвост, Кисточка, Царапка и Дым! — выкликнул он. — Вы заступаете в рассветный патруль, — четверо котов посмотрели на него и молча закивали. — Быстролап, ты сменишь Кисточку и проследишь, чтобы Синюю Звезду никто не беспокоил. Остальные пусть приступают к восстановлению лагеря. Начните чинить пещеры и возводить новую стену. Буран организует небольшие отряды для сбора необходимых средств. Частокол, ты будешь наблюдать за восстановлением стены.

— Каким же образом? — сощурился Частокол. — Все папоротники сгорели!

— Найди, чем их можно заменить! — отрезал Огнегрив. — Но смотри, чтобы было прочно. Мы не должны забывать об угрозе нападения Когтя. Нужно постоянно быть начеку. Все котята остаются в лагере. Ученики могут выходить в лес только в сопровождении кого-нибудь из воинов. — Огнегрив обвел взором притихших котов. — Все согласны?

— Согласны! — громко крикнула Белоснежка, взмахнув грязным белым хвостом.

— Вот и отлично, — кивнул Огнегрив. — Тогда — за работу! Коты начали разбредаться и вскоре окружили Бурана с Частоколом, ожидая их распоряжений.

Огнегрив спрыгнул с Высокой Скалы и подошел к Песчаной Буре.

— Нужно организовать похороны Щербатой.

— Почему ты ни слова не сказал о ее смерти? — спросила Песчаная Буря, озадаченно глядя на него своими круглыми зелеными глазами.

— И о Кривуле тоже! — подхватил подошедший Белыш. В его голосе явно слышался упрек.

— Все племя знает об их гибели! — неуверенно ответил Огнегрив. — А сказать о них последнее слово должна предводительница. Она сделает это, когда поправится!

— А если не поправится? — буркнула Песчаная Буря.

— Поправится! — взорвался Огнегрив и выругался про себя, увидев, как вздрогнула Песчаная Буря. За что он ее обидел? Она всего лишь сказала вслух то, что тревожит все Грозовое племя! Он разозлился только потому, что был до смерти напуган состоянием Синей Звезды. Если она и впрямь навсегда отвернулась от Звездного племени, то души Кривули и Щербатой никогда не услышат напутствия, которым провожают умерших к Звездным предкам.

От его былой уверенности не осталось и следа. Что если лес не успеет оправиться до наступления сезона Голых Деревьев? Что если они не сумеют прокормиться? А если Коготь нападет на лагерь? Какие еще испытания готовит им Звездное племя?

— Я не знаю, что будет, если она не поправится, — еле слышно прошептал он. Глаза Песчаной Бури метнули молнии.

— Но ты обязан знать! Синяя Звезда выбрала тебя своим глашатаем! Она надеялась, что ты будешь знать, что делать! От ее слов он вздрогнул, словно его ударили.

— Убери когти, Песчаная Буря! — угрожающе зашипел он. — Разве ты не видишь, что я и так делаю все, что могу?! Вместо того чтобы стоять тут и упрекать меня, пошла бы лучше и послала оруженосцев похоронить Щербатую! — Он сердито покосился на Белыша. — И ты тоже отправляйся! Постарайся хоть разок не осложнять мне жизнь!

Повернувшись спиной к ошарашенным котам, он быстро пошел прочь. Он знал, что вел себя непростительно грубо, но зачем они задают ему вопрос, на который он боится и не может ответить?! Он не хочет даже думать об этом! «Что будет, если Синяя Звезда никогда не поправится?»

Глава XXIX

Прошло несколько дней. Небо по-прежнему было затянуто тучами, но даже проливной дождь был не в силах помешать восстановлению лагеря. Честно говоря, Огнегрив был даже рад дождю. Пусть поскорее смоет пепел с земли и поможет лесу оправиться от пожара!

Но сегодня тучи сгрудились у самого горизонта, небо расчистилось, и с вышины ярко засияло солнце. «Того и гляди, к сегодняшнему Совету совсем прояснится!» — уныло подумал Огнегрив. Впервые в жизни ему хотелось, чтобы тучи скрыли луну и Совет не состоялся.

Состояние Синей Звезды по-прежнему оставляло желать лучшего. Она почти не показывалась из своей пещеры, и Бурану стоило большого труда заставить ее изредка вылезать, чтобы посмотреть на ход восстановительных работ. Предводительница безучастно кивала работающим котам и плелась обратно. Огнегрив не был уверен, что она вообще помнит о сегодняшнем Совете. Пожалуй, стоит пойти и выяснить.

Он пошел по краю поляны, с гордостью оглядывая результаты работы последних дней. Лагерь потихоньку начал приобретать свой прежний вид. Старый дуб, издавна служивший пещерой для старейшин, почернел от огня и лишился всех своих ветвей, но лежал на старом месте. Детская тоже потихоньку восстанавливалась. От ежевичных зарослей остались только почерневшие стебли, но прорехи были тщательно залатаны зелеными ветвями, принесенными из дальних, менее всего пострадавших уголков леса. Сам лагерь был обнесен самыми прочными ветвями, которые только удалось найти. Разумеется, ветки не могли заменить густых зарослей папоротников, издавна окружавших лагерь, но тут ничего поделать было нельзя, приходилось терпеливо ждать, пока лес возродится после пожара.

Проходя мимо детской, он услышал какое-то царапанье. Сквозь залатанные стены мелькнул клочок знакомой белой шерсти.

— Белыш! — окликнул Огнегрив. Оруженосец выбрался из ежевичного куста, зажав в пасти ветки, которыми только что латал стены. Огнегрив радостно улыбнулся. Все племя заметило, что в эти дни Белыш трудился, не покладая лап. Ни у кого больше не возникало сомнений в его пригодности к племенной жизни. Глядя на своего оруженосца, Огнегрив не раз задумывался над его судьбой. Неужели нужен был этот ужасный пожар, чтобы строптивый Белыш наконец-то понял, что значит верность своему племени?

Белыш молча стоял перед ним, его забрызганная грязью и копотью шерсть прилипла к телу, усталые глаза смотрели напряженно и измученно.

— Иди отдыхать! — мягко приказал Огнегрив. — Ты заслужил это. Белыш уронил на землю свои ветки.

— Можно я сначала закончу? — попросил он.

— Закончишь чуть позже.

— Мне осталось совсем немножко! — взмолился Белыш.

— Ты едва стоишь на ногах, — нахмурился Огнегрив. — Иди спать!

— Слушаю, Огнегрив! — Оруженосец повернулся и грустно посмотрел на поваленный дуб, под которым сидели Безух и Рябинка с Куцехвостом. — Как опустела пещера старейшин, — прошептал он.

— Лоскут и Кривуля сейчас охотятся со Звездным племенем, — напомнил Огнегрив. — Этой ночью они будут смотреть на тебя с Серебряного Пояса.

Белыш кивнул, но было видно, что слова глашатая его не убедили. Огнегрив знал, что оруженосец до сих пор не может увидеть в лучах Серебряного Пояса души ушедших предков-воителей, глядящих на свои родные охотничьи угодья.

— Иди спать! — повторил он. Юный котик поплелся к обугленному пеньку, возле которого ели и отдыхали оруженосцы. Завидев друга, Уголек быстро вскочил и бросился ему навстречу. Белыш ласково потерся носом о его нос. Но глаза оруженосца уже слипались, и дружеское приветствие было прервано широким зевком. Белыш улегся прямо там, где стоял, положил голову наземь и закрыл усталые глаза. Уголек устроился рядом и принялся ласково вылизывать грязную шерсть друга. Эта картина так живо напомнила Огнегриву былое счастье рядом с Крутобоком, что он вновь почувствовал себя одиноким и несчастным.

Он повернулся и продолжил свой путь к пещере предводительницы. Сидящий у входа Долгохвост приветствовал его коротким кивком. Огнегрив помедлил у порога. Полог лишайников погиб в пожаре, камень почернел и закоптился. Коротко мяукнув, он вошел внутрь и увидел, что Синяя Звезда перетащила свою подстилку в самый дальний и темный угол пещерки, спасаясь от ветра и беспрепятственно проникающих солнечных лучей.

Пепелюшка сидела возле Синей Звезды и настойчиво придвигала к ней кучку какой-то травы.

— Съешь, тебе сразу станет легче, — настойчиво приговаривала она.

— Я отлично себя чувствую, — шипела Синяя Звезда, не отрывая глаз от песчаного пола.

— Хорошо, тогда я оставлю лекарство здесь. Может быть, съешь попозже, — вздохнула Пепелюшка и прошла мимо Огнегрива к выходу. Огнегрив осторожно приблизился к старой предводительнице. В последнее время он совсем не узнавал ее. Синяя Звезда все больше и больше отдалялась от него, замкнувшись в мире страхов и подозрений, направленных уже не против Когтя, но против Звездных предков-воителей.

— Синяя Звезда, — робко начал он, склоняя голову.

— Сегодня ночью состоится Совет. Ты уже решила, кто пойдет на него?

— Совет? — с отвращением переспросила предводительница. — Сам решай, кого тебе брать! Я не собираюсь туда идти! — Облачко черной золы, влетев через открытый проем, заставило ее замолчать, захлебнувшись мучительным кашлем.

Огнегрив испуганно смотрел на ее слабое тело, содрогающееся в тяжелых судорогах. Неужели это его предводительница?! Но ведь она сама когда-то впервые рассказала ему о Звездном племени и о том, как души воинов следят за жизнью леса! Разве она может так легко отринуть веру, которая определяла всю ее прошлую жизнь?!

— Ты… ты не обязана чтить Звездное племя, — пролепетал он, наконец. — Приди на Совет, чтобы представить свое племя. Всем сейчас так нужна твоя сила и стойкость!

Синяя Звезда подняла голову и задумчиво посмотрела на него.

— Когда-то мои котята тоже нуждались во мне, но я отдала их в другое племя! — прошептала она. — Зачем? Затем, что Звездное племя внушило мне, будто у меня иное предназначение! Какое же? Едва не стать жертвой предателя?! Смотреть, как погибает мое племя?! Звездное племя ошиблось. Я никакая не предводительница!

У Огнегрива кровь застыла в жилах. «Уж не хочет ли она сказать, что я должен возглавить Грозовое племя?!» — ужаснулся он.

Он понял, что разговаривать больше не о чем, и повернулся к выходу. Долгохвоста на часах уже сменила Песчаная Буря. Огнегрив с надеждой посмотрел на рыжую кошечку, но она, как видно, еще не простила ему давешней грубости, поскольку уткнулась в свои лапки и не сказала ни слова, когда он проходил мимо.

Смущенный и расстроенный, он поплелся на поляну и увидел возвращающийся в лагерь патруль Бурана. Он махнул хвостом, подзывая белоснежного воина, и тот послушно побрел к своему глашатаю, тогда как остальные патрульные разбрелись по лагерю в поисках пищи и уютного местечка, где можно передохнуть.

— Синяя Звезда не в силах идти на Совет, — сообщил Огнегрив Бурану. Старший воин кивнул, словно эта новость нисколько не удивила его.

— А ведь было время, когда ничто не могло удержать ее от участия в Совете! — негромко вздохнул он.

— Но мы обязаны отправиться туда! — сказал Огнегрив. — Нужно предупредить всех насчет Когтя. Банда разбойников угрожает всем лесным племенам!

— Полагаю, мы можем сказать, что Синяя Звезда заболела, — протянул Буран, помахивая хвостом. — Но это опасное признание, Огнегрив. Если соседи узнают о болезни нашей предводительницы, они могут воспользоваться нашей слабостью…

— Но если мы вообще не придем, будет еще хуже, — возразил Огнегрив. — Все племена уже знают о пожаре. Значит, мы должны выглядеть как можно сильнее и увереннее.

— Племя Ветра по-прежнему настроено враждебно, — кивнул Буран.

— Возможно, их несколько отрезвил тот случай, когда мы с Песчаной Бурей и Белышом разбили их на собственной территории, — усмехнулся Огнегрив. — Но меня беспокоит Речное племя. Буран вопросительно посмотрел на него.

— Ты не забыл, что они предоставили нам убежище после пожара?

— Я помню, — кивнул Огнегрив. — Но не могу отделаться от ощущения, что Оцелотка вскоре попробует заставить нас вернуть долг.

— Что можно у нас взять?

— Нагретые Камни, например, — ответил Огнегрив. — Речное племя никогда не скрывало своих претензий на эти земли, а сейчас нам как никогда важно сохранить за собой каждый клочок земли. Нам и так почти негде охотиться!

— Зато племя Теней ослаблено болезнью, — пробормотал Буран. — По крайней мере, с этой стороны можно не опасаться нападения!

— Да, — кивнул Огнегрив. Ему было неловко извлекать выгоду из чужих страданий. — Возможно, нам поможет и новость о предательстве Когтя, — добавил он и, поймав непонимающий взгляд Бурана, пояснил: — Если мне удастся убедить их, что банда Когтя угрожает всем племенам, возможно, наши соседи направят свои усилия на укрепление собственных границ и на время оставят нас в покое!

— Это было бы прекрасно! — медленно кивнул Буран. — Ты прав, Огнегрив. Мы должны отправиться на Совет, даже если Синяя Звезда не сможет отправиться с нами. — Их взгляды встретились, и Огнегрив понял, что Буран подумал о том же, о чем и он. Синяя Звезда могла бы пойти, если бы захотела, но решила не ходить.

На закате солнца коты потянулись к жалкой куче еды, которую удалось собрать за день. Огнегрив вытащил крошечную землеройку, оттащил ее в заросли крапивы и с жадностью проглотил. Вот уже несколько дней племя жило впроголодь. Дичь возвращалась, но возвращалась медленно, и Огнегрив строго следил за тем, чтобы охотники сдерживали свои аппетиты. Надо подождать, пока лес снова наполнится зверьем, только после этого можно позволить себе наесться досыта.

Дождавшись, пока коты покончат со своим скудным ужином, Огнегрив вышел на середину поляны и под любопытными взглядами племени вскочил на Высокую Скалу. Сегодня никого не нужно было звать — все сгрудились внизу, любопытные кошачьи глаза вспыхивали в густеющих вечерних сумерках.

— Синяя Звезда не пойдет на сегодняшний Совет! Вопль ужаса прокатился по рядам собравшихся, и Огнегрив увидел, как Буран тут же вклинился в толпу и принялся негромко успокаивать испуганных котов. Интересно, что думает племя о состоянии Синей Звезды? Во время пребывания в Речном племени коты объединились, чтобы защитить свою предводительницу от пытливых взоров чужаков, но здесь, в собственном лагере, душевная слабость Синей Звезды угнетала и пугала их.

Полосатый сын Когтя сидел у порога детской и таращил любопытные круглые глазенки на Высокую Скалу. На какой-то миг этот немигающий желтый взгляд заворожил Огнегрива, и из глубины его сознания вновь всплыл ужасный образ Когтя.

— Выходит, Грозовое племя тоже не будет участвовать в Совете? — громко спросил Частокол, протискиваясь к самой Скале. — Без предводителя племя — не племя!

Огнегрив вздрогнул. Показалось ему, или в глазах Частокола и впрямь промелькнул зловещий огонек?

— Грозовое племя сегодня ночью отправится на Совет, — громко объявил он, обращаясь к собравшимся. — Надо дать понять остальным племенам, что мы по-прежнему сильны, несмотря на пожар. — Коты одобрительно закивали. Оруженосцы вскочили и нетерпеливо переглянулись. Они были слишком молоды, чтобы понять всю серьезность положения, а страстное желание пойти на Совет не позволяло им заметить волнение более опытных воинов.

— Ради Синей Звезды и ради собственного племени нам ни в коем случае нельзя показать своей слабости! — продолжал Огнегрив. — Ведь мы — Грозовое племя! — громко крикнул он, и сам удивился внезапной уверенности, вырвавшейся из глубины его сердца. Заражаясь его порывом, племя у подножия скалы распрямило спины, быстро облизало покрытые копотью бока и расправило почерневшие усы.

— Я возьму с собой Частокола, Кисточку, Песчаную Бурю, Бурана, Уголька и Белыша!

— Не многовато ли? — скривился Частокол. — Кто же останется защищать лагерь?

— Я понимаю, что иду на риск, оставляя лагерь почти без охраны, — кивнул Огнегрив, — но мы должны выглядеть как можно сильнее! «Кроме того, я не хочу спускать с тебя глаз!» — мысленно добавил он.

— Но Коготь прекрасно знает, что сегодня состоится Совет, — вмешался Долгохвост. — Что если он воспользуется ситуацией и нападет на лагерь?

— Если мы проявим слабость на Совете, мы подтолкнем остальные племена к нападению! — возразил Огнегрив.

— Верно! — кивнула Кисточка. — Мы не должны опускать голову!

— И так уже в Речном племени все знают о нашей беде, — поддержала ее Синеглазка. — Пусть увидят, что мы по-прежнему сильны!

— Значит, вы согласны? — спросил Огнегрив. — Долгохвост, Дым, Белоснежка, Чернобурка и Бурый остаются охранять лагерь. Доверяем вам старейшин и королев и обещаем вернуться как можно скорее!

Племя зашумело, все глаза обратились к глашатаю, и, наконец, он с облегчением увидел, как коты согласно закивали.

— Вот и отлично! — сказал он и спрыгнул с Высокой Скалы.

Названные им воины и оруженосцы уже столпились у выхода из лагеря, нетерпеливо помахивая хвостами. Среди них отчетливо белела знакомая спина Белыша. «Это будет его первый Совет!» — невольно подумал Огнегрив. Он мечтал об этом часе с того самого дня, когда впервые принес малыша в лагерь. Он до сих пор помнил свой первый Совет, когда окруженный могущественными воинами своего племени, он мчался со склона холма к Четырем Деревьям. С невольным разочарованием Огнегрив обвел глазами грязных и голодных котов, в сопровождении которых Белышу суждено отправиться на свой первый Совет… И тем не менее он чувствовал, что несчастья не сломили боевой дух его соплеменников. Глаза Кисточки ярко сверкали в сумерках, Песчаная Буря нетерпеливо перетаптывалась с лапы на лапу, и Огнегрив, не медля больше ни секунды, бросился к ним.

— Долгохвост! — крикнул он, ненадолго останавливаясь возле воина. — Ты остаешься за старшего. Береги и охраняй свое племя!

— Можешь на меня положиться! — склонил голову Долгохвост.

Огнегрив кивнул ему, но тут же поймал насмешливый взгляд Частокола, глядящего на них от выхода из лагеря. На миг ему показалось, что полосатый воин заглянул ему в душу и увидел за внешним спокойствием тщательно скрываемый страх и неуверенность. Подойдя к выходу, он поймал настойчивый взгляд Песчаной Бури. «Синяя Звезда выбрала тебя своим глашатаем. Она надеялась, что ты будешь знать, что делать!» Ее давешние слова, когда-то ранившие его, как укус гадюки, сейчас неожиданно придали сил. Огнегрив сурово посмотрел на Частокола и повел свой отряд из лагеря.

Коты в молчании шли по лесу, обгоревшие деревья вздымались в небо, словно скрюченные черные когти. Лапы Огнегрива вязли в скользком пепле, но в воздухе уже чувствовался запах надежды — это сквозь грязь и копоть пробивались первые зеленые ростки.

Огнегрив обернулся. Белыш держался молодцом, а Песчаная Буря слегка вырвалась вперед и вскоре поравнялась с Огнегривом.

— Ты отлично говорил с Высокой Скалы! — пропыхтела она.

— Спасибо, — кивнул Огнегрив. Взбираясь по каменистому склону, он слегка опередил ее, и Песчаная Буря догнала его только на самой вершине.

— Мне… мне стыдно, что я так говорила о Синей Звезде, — тихо извинилась Песчаная Буря. — Я была очень напугана! Но теперь… Лагерь просто преобразился! И это несмотря на то, что…

— Несмотря на мое руководство? — уныло спросил Огнегрив.

— Несмотря на ужасные разрушения! — закончила Песчаная Буря, и у Огнегрива дрогнули кончики ушей. — Синяя Звезда должна тобой гордиться! — продолжала кошка, и он болезненно сморщился. Ему была приятна похвала Песчаной Бури, но он сильно сомневался, что Синяя Звезда замечает его старания.

— Спасибо, — пробормотал он. Когда они очутились на другой стороне холма, он повернул голову и тихо прошептал: — Я так скучал по тебе, Песчаная Буря…

Закончить ему помешал топот приближающихся лап. Сзади раздался громкий голос Частокола:

— Что ты собираешься сказать остальным племенам?

Огнегрив хотел ответить, но вдруг заметил прямо перед собой поваленное дерево. Он подпрыгнул, но зацепился лапой за обгорелую ветку и неуклюже свалился на землю. Остальные коты инстинктивно замедлили шаг, ожидая, пока он поднимется. Превозмогая острую боль в передней лапе, Огнегрив вскочил и побежал вперед.

— Ты в порядке? — спросил Частокол, когда Огнегрив поравнялся с ним. Глаза полосатого воина странно поблескивали в темноте.

— Все отлично! — коротко буркнул Огнегрив, стараясь не хромать.

Лапа продолжала ныть до самого холма, обрывавшегося к Четырем Деревьям. Огнегрив встал, восстанавливая дыхание, и попытался собраться с мыслями. Огонь пощадил лежащую внизу долину. Четыре дуба, целые и невредимые, по-прежнему вздымали могучие ветви к звездному небу.

Огнегрив обвел глазами сгрудившихся вокруг него котов. Они смотрели вниз, взволнованно топорща усы и помахивая хвостами. Они доверяли ему занять место Синей Звезды на предстоящем Совете, они верили, что он сумеет убедить лесные племена в том, перенесенная трагедия ничуть не ослабила Грозовых воинов. Огнегрив взмахнул хвостом, точно так же, как это делала прежде Синяя Звезда, и бросился вниз.

Глава XXX

В воздухе висел густой запах племени Ветра и Речного племени. Огнегрив невольно затрепетал. Всего через несколько мгновений он заберется на Скалу и обратится к собравшимся… Но где же племя Теней? Неужели болезнь так истощила их, что они не смогли прийти на Совет? Он с жалостью подумал о Перышке, и тут же вспомнил ужас, застывший в глазах молодого воина, когда перед смертью тот увидел Когтя, стоящего на краю Гремящей Тропы. У него даже лапы зачесались от желания поскорее взобраться на скалу и предупредить котов о грозящей опасности. — Огнегрив! — бросился к нему Одноус, и Огнегрив несколько удивился его дружелюбному виду. Племя Ветра в последнее время не слишком-то баловало Грозовых котов своим дружелюбием! Он невольно вспомнил Чернохвата, с воем несущегося в заросли вереска.

Но Одноус, по всей видимости, не забыл, как Огнегрив помогал его племени возвращаться домой из изгнания. Во время этого путешествия воины очень сдружились и до сих пор дорожили былой верностью.

— Привет, Одноус! — кивнул Огнегрив. — Смотри, как бы Чернохват не увидел, что ты со мной болтаешь. Перемирие перемирием, но в последний раз мы с ним расстались не слишком по-дружески.— Чернохват видит особую честь в защите наших границ, — ответил Одноус, смущенно переминаясь с лапы на лапу. Очевидно, он уже знал о двух нападениях на Грозовых котов.

— Пусть так, — кивнул Огнегрив. — Но это не давало ему права преграждать Синей Звезде путь к Высоким Валунам. Он до сих пор жалел о том, что Синяя Звезда не смогла поделиться своими снами со Звездным племенем. Все могло бы быть иначе, если бы Звездные предки подали знак, что не отвернулись от Грозового племени и его предводительницы!

— Звездный Луч не обрадовался, когда ему доложили о том происшествии… Пусть вы дали приют Хвостолому, это все равно не оправдывает таких поступков, — виновато залепетал Одноус.

— Хвостолом мертв! — перебил его Огнегрив и тут же пожалел о своей грубости, увидев, как грустно поникли уши Одноуса. — Прости меня, Одноус, — гораздо теплее сказал он. — Я очень рад тебя видеть.

Как ты?

— Отлично! — несколько оживился Одноус. — Я очень расстроился, когда узнал о пожаре. Я-то знаю, как тяжело бежать из собственного дома! — прибавил он, сочувственно глядя на Огнегрива.

— Мы уже вернулись в свой лагерь и, как могли, восстановили его! Что касается леса, то пройдет совсем немного времени, и он снова зазеленеет! — воскликнул Огнегрив, стараясь, чтобы голос его звучал как можно увереннее и беззаботнее.

— Это здорово! — обрадовался Одноус. — Знаешь, мы уже почти забыли, что когда-то покидали свой лагерь! Этот сезон Зеленых Листьев принес нам множество котят, а Росинкин малыш уже стал оруженосцем.

Он здесь, это его первый Совет! — Огнегрив вспомнил маленький мокрый комочек, который он помогал тащить под проливным дождем с земли Двуногих до территории племени Ветра. Проследив за взглядом Одноуса, он увидел у края поляны маленького бурого котенка. Он был некрупный, как все его соплеменники, но под короткой толстой шерсткой уже виднелись хорошо развитые мышцы.

Внезапно Одноус низко склонил голову. Огнегрив обернулся и увидел приближающегося Звездного Луча. Увидев Огнегрива, предводитель племени Ветра подозрительно прищурился:

— В последнее время ты слишком часто попадался нам на глаза, Огнегрив, — холодно произнес он. — То, что ты когда-то привел нас домой, еще не дает тебе права беспрепятственно бродить по нашей территории.

— Предупреждение принято, — спокойно ответил Огнегрив, не подавая виду, что не простил оскорбления, нанесенного Синей Звезде. Согласно закону во время проведения Совета действовало священное перемирие, кроме того, он разговаривал с воином, которого привык уважать за время путешествия через территорию Двуногих. — Однако я обязан прежде всего думать об интересах собственного племени.

Глаза Звездного Луча вспыхнули, потом он едва заметно кивнул.

— Это слова настоящего воина. Я путешествовал вместе с тобой, поэтому не удивился, когда узнал, что Синяя Звезда выбрала тебя глашатаем. — Предводитель обвел глазами поляну и добавил: — Многие полагают, что такая огромная ответственность не по плечу юному воину. Должен сказать, что я не разделяю их мнения. Огнегрив совсем растерялся. Он не ожидал столь высокой похвалы от предводителя племени Ветра. Радостно заурчав, он с благодарностью поклонился.

— Но где же Синяя Звезда? — спросил Звездный Луч. — Я не вижу ее среди ваших воинов, — голос его звучал спокойно, но в глазах вспыхнуло жадное любопытство.

— Она еще слишком слаба для столь длительного путешествия, — невозмутимо ответил Огнегрив.

— Она пострадала во время пожара?

— Ничего серьезного. Она скоро поправится, — ответил Огнегрив, всем сердцем надеясь, чтобы слова его оказались чистой правдой. Он заметил, как помрачнел взгляд Одноуса, и посмотрел на противоположный холм. На поляну спускались трое котов из племени Теней. С удивлением и облегчением Огнегрив узнал одного из двух воинов, идущих рядом с серо-белым целителем. Это был Белогрудый! Судя по всему, искусство Пепелюшки помогло ему полностью излечиться от смертельного недуга.

Остальные коты быстро расступились, пропуская троицу к скале. Очевидно, весть о болезни племени Теней уже успела распространиться по всему лесу.

— Можете не бояться, — пропыхтел Насморк, словно прочитав их мысли. — Племя Теней избавилось от болезни! Меня послали вперед, чтобы я попросил вас не начинать Совет без нас. Предводитель племени Теней вот-вот подойдет.

— Что же так задержало Черную Звезду? — спросил Звездный Луч.

— Черная Звезда мертв! — резко ответил Насморк. Изумление и страх пробежали по толпе котов, как ветерок по вершинам деревьев. Огнегрив изумленно попятился. Неужели предводитель племени Теней действительно умер?! Но ведь он совсем недавно получил дар девяти жизней! Что за ужасная хворь! Теперь понятно, почему Перышко и Белогрудый так боялись возвращаться домой!

— Значит, вместо него придет Головня? — спросил Звездный Луч, имея в виду глашатая племени Теней.

— Головня умер одним из первых, — потупившись, ответил Насморк.

— Но кто же тогда стал вашим предводителем? — спросил Метеор, выходя из тени под скалой.

Насморк пристально посмотрел на предводителя Речных котов.

— Скоро сами узнаете, — пообещал он. — Он вот-вот появится.

— Прошу меня извинить, — негромко сказал Огнегрив Звездному Лучу и Одноусу. — Я должен кое-что обсудить с Насморком.

Но подойти к целителю оказалось не так-то просто. Пришлось пробиваться сквозь плотную толпу воинов и оруженосцев, во что бы то ни стало желающих узнать имя нового предводителя племени Теней. «Интересно, как Насморк отреагирует на смерть Щербатой?» — подумал Огнегрив. За свою жизнь целитель видел столько смертей, что, возможно, известие еще об одной кончине оставит его равнодушным. И тем не менее Огнегрив чувствовал, что нехорошо подниматься на скалу, не поговорив с глазу на глаз с Насморком. В конце концов, Щербатая когда-то была его наставницей и учила его целительству, как потом учила Пепелюшку. Когда-то они были очень близки — по крайней мере, до тех пор, пока жестокий Хвостолом не изгнал Щербатую из родного племени.

Огнегрив взмахнул хвостом, подавая знак старому целителю. Видимо, Насморк и сам был рад вырваться из плотного кольца любопытных, потому что охотно последовал за Огнегривом в спокойное местечко под одним из дубов.

— В чем дело? — спросил он.

— Щербатая умерла, — тихо ответил Огнегрив, и сердце его снова заныло от боли. Глаза целителя затуманились. Серо-белый кот грустно склонил голову, а Огнегрив добавил:

— Она умерла, пытаясь спасти из огня свою соплеменницу. Звездное племя по достоинству оценит ее храбрость!

Насморк, не отвечая, горестно раскачивал головой из стороны в сторону. У Огнегрива горло перехватило от жалости, но он не мог позволить себе поддаться чувствам. Ласково коснувшись носом головы целителя, он поспешно отошел.

Коты уже начали беспокойно кружить по поляне, громко мяукая от нетерпения.

— Мы не может больше ждать! — послышался голос одного из Речных котов. — Скоро луна зайдет!

— Если их предводитель решил где-то задержаться, это его трудности! — поддержала его Кисточка. Огнегрив прекрасно понимал, почему она хочет поскорее покончить с Советом и вернуться в лагерь. До тех пор, пока Коготь будет спокойно разгуливать по лесу, ни одно племя не может чувствовать себя в безопасности.

В тот же миг на поляне промелькнула чья-то белая спина, и Звездный Луч легко вскочил на Скалу. Видимо, он решил начать Совет, не дожидаясь предводителя племени Теней, кем бы тот ни был. Метеор присоединился к нему. Огнегрив бросился вперед, полный решимости впервые возглавить свое племя и рассказать собравшимся об угрозе, притаившейся в лесу.

— Удачи! — услышал он нежный шепот Песчаной Бури. Обернувшись, Огнегрив ласково коснулся подбородком ее теплой щеки и понял, что их размолвка навсегда осталась в прошлом. Затем он начал прокладывать себе дорогу к скале.

Его остановил громкий вопль, донесшийся со склона холма.

— Он уже здесь!

Огнегрив резко обернулся и увидел, как стоящий рядом Частокол изо всех сил вытягивает шею, ища глазами кого-то, кого Огнегрив пока не мог разглядеть за головами котов, поднявшихся на задние лапы в отчаянном желании поскорее увидеть нового предводителя племени Теней. Возникла давка, и Огнегрив едва не взвыл от боли, когда Частокол выскочил вперед и тяжестью всего своего тела наступил ему на вывихнутую лапу. Он выругался сквозь зубы и вдруг увидел, как уши Частокола изумленно дрогнули. Полосатый воин уставился на скалу, глаза выкатились из орбит. «Что могло его так взволновать?» — подумал Огнегрив, поворачивая голову к скале.

Серебристый лунный свет озарял широкие плечи и лобастую голову огромного кота, который только что вспрыгнул на скалу и занял свое место возле Звездного Луча и Метеора. Рядом с этим исполином оба предводителя вдруг стали казаться маленькими и слабыми. Ледяная дрожь пробежала по спине Огнегрива, когда он понял, кто стал новым предводителем племени Теней.

На Скале сидел Коготь.