Коты воители. Лес секретов.

Глава XXIV

Огнегрив перепрыгивал с одного камушка гряды на другой, а вокруг быстро неслась вода. Паводок отступил, и камни снова стали видны. Настал следующий день после кончины Серебрянки, небо было серым, накрапывал мелкий дождик, как будто Звездное племя тоже оплакивало молодую королеву.

Огнегрив перебирался через реку, чтобы сообщить Речному племени о смерти Серебрянки. Он не спросил разрешения у Синей Звезды, он не сказал о своем решении ни одному коту в племени, а просто тихонько выскользнул из лагеря и побежал к реке. Он знал только то, что Речное племя имеет право узнать правду, но прекрасно понимал, что в Грозовом племени с ним вряд ли кто-нибудь согласится.

Добравшись до противоположного берега, Огнегрив остановился и задрал голову, принюхиваясь. Почти сразу он учуял свежий запах, а еще через мгновение из зарослей папоротника вынырнул маленький полосатый котик.

Увидев Огнегрива, он замер, пораженный, а затем решительно двинулся вперед.

— Ты Огнегрив, верно? — спросил он. — Я помню тебя с прошлого Совета. Что ты делаешь на нашей стороне реки?

Котик старался говорить солидно, но Огнегрив явно уловил тревогу и волнение в его голосе. Видимо, это был не воин, а ученик, который чувствовал себя очень неуверенно вдали от своего наставника.

— Я пришел не шпионить и не сражаться, — успокоил его Огнегрив. — Мне нужно поговорить с Невидимкой. Ты не мог бы привести ее сюда?

Ученик заколебался, видно было, что ему очень хочется возразить чужаку. Однако привычка повиноваться приказам воинов взяла верх над упрямством, и малыш помчался по берегу в сторону лагеря Речных котов. Огнегрив проводил его взглядом и вскарабкался на берег. Там он нашел укромное местечко в папоротниках и улегся ждать Невидимку.

Ждать пришлось долго, но наконец он увидел знакомую голубовато-серую фигурку, быстро несущуюся ему навстречу. «Я узнал ее, потому что она похожа на Синюю Звезду!» — невольно подумал он. К счастью, королева пришла одна. Когда она остановилась, чтобы принюхаться, Огнегрив тихонько окликнул ее из своего укрытия:

— Невидимка! Поднимайся сюда! Невидимка повела ушками и в мгновение ока зашуршала папоротниками, пробираясь к Огнегриву.

— Что стряслось?! — встревоженно спросила она. — Что-то с Серебрянкой? Я не видела ее со вчерашнего дня! У Огнегрива будто кость застряла в горле. Он с трудом сглотнул и тихо сказал: — Невидимка… У меня плохие известия… Мне так жаль! Серебрянка… она умерла. Совсем близко он увидел ее широко распахнутые голубые глаза.

— Умерла? — переспросила Невидимка. — Этого не может быть! — И прежде, чем Огнегрив успел ответить, она резко выпалила: — Неужели кто-то из ваших воинов выследил ее?!

— Нет! Что ты! — отпрянул Огнегрив. — Она была у Нагретых Камней с Крутобоком, и вдруг у нее начались схватки. Почему-то все прошло очень плохо… она потеряла много крови… Мы делали все, что могли, но… Невидимка, мне так жаль!

Когда он закончил, королева громко, горестно взвыла, голова ее откинулась, когти беспомощно рванули землю. Огнегрив бросился к ней, прижался, чувствуя, как дрожит от напряжения каждая мышца в ее теле. Он уже знал, что на свете нет таких слов, чтобы утешить боль потери.

Когда замер последний ужасный крик, Невидимка чуть-чуть расслабилась.

— Я знала, что это ничем хорошим не кончится, — прошептала она, и в голосе ее не было ни гнева, ни осуждения, только горечь и тоска. — Я просила ее не встречаться с Крутобоком, но разве она слушала?

А теперь… Я не могу поверить в то, что больше никогда не увижу ее!

— Крутобок схоронил ее у Нагретых Камней, — сказал Огнегрив. — Если хочешь, можем как-нибудь встретиться и я покажу тебе ее могилу.

— Я буду очень благодарна тебе, — кивнула Невидимка.

— Ее котята выжили, — добавил Огнегрив, пытаясь хоть как-то утешить ее.

— Ее котята? — выпрямилась Невидимка.

— Двое, — кивнул Огнегрив. — Они здоровы и чувствуют себя хорошо.

— Невидимка кивнула, с какой-то странной задумчивостью глядя в сторону.

— Грозовое племя не откажется от них из-за того, что они наполовину принадлежат Речному племени?

— Одна из наших королев кормит их, — успокоил ее Огнегрив. — Наше племя сердито на Крутобока, но никому не приходит в голову переносить свой гнев на малышей!

— Понятно, — Невидимка помолчала, думая о чем-то своем, потом резко встала. — Я должна вернуться и рассказать обо всем своему племени. Они еще ничего не знают о Крутобоке. Просто не представляю, что я скажу Метеору!

Огнегрив прекрасно понимал ее чувства. Многие взрослые коты не признавали своих детей, но Метеор был искренне привязан к Серебрянке. Теперь скорбь по умершей дочери будет навсегда омрачена для него гневом на то, что она посмела предать свое племя, полюбив Крутобока. Невидимка ласково лизнула Огнегрива в лоб.

— Спасибо тебе, — шепнула она. — Спасибо, что пришел и рассказал мне.

С этими словами она повернулась и выпрыгнула из папоротников. Огнегрив подождал, пока она скроется из глаз, потом выскочил на прибрежную гальку и побежал по каменной гряде в свой лагерь.

Огнегрив проснулся от голода. Сонно вглядываясь в полумрак пещеры, он заметил, что Крутобок уже покинул свое место. «Опять! — раздраженно подумал Огнегрив. — Опять сбежал к своей Серебрянке!» И тут он вспомнил…

Прошло уже два рассвета после смерти Серебрянки. Никто из воинов, кроме Огнегрива и Бурого, не разговаривал с Крутобоком и не ходил с ним в патрулирование, но Синяя Звезда все еще не объявила племени о том, какое наказание будет наложено на виновного.

Огнегрив потянулся и зевнул. Всю ночь возня и тихий плач Крутобока мешали ему уснуть, но не бессонная ночь была причиной его подавленного настроения. Огнегрив был в отчаянии, потому что племя никак не могло оправиться от удара, нанесенного известием об измене Крутобока. Он задыхался в удушливой атмосфере всеобщего недоверия. Он страдал, потому что вместо оживленной болтовни в лагере теперь царила угрюмая тишина, никто не шутил и не вылизывал друг другу бока.

Заставив себя встряхнуться, Огнегрив выскользнул из пещеры и подошел к куче свежей еды. Солнце стояло уже высоко, лагерь был весь залит золотистым светом. Огнегрив уже нагнулся над кучей, как вдруг услышал громкий голосок:

— Огнегрив! Огнегрив! Он обернулся. Из детской через поляну к нему бежал Облачко. Чернобурка и остальные котята едва поспевали за ним, шествие замыкала Синяя Звезда.

— Огнегрив! — запыхавшись, выдохнул Облачко, резко останавливаясь перед ним. — А я скоро стану учеником! Я стану учеником прямо сейчас! Огнегрив выронил свою мышку. Восторг малыша развеселил его, и он невольно смутился, потому что за всеми последними событиями совсем забыл о том, что Облачку исполнилось шесть лун.

— Ты, разумеется, захочешь стать его наставником, Огнегрив? — спросила подошедшая Синяя Звезда. — Тебе давно пора взять нового ученика. Ты отлично работал с Папоротником, хотя он и не был твоим учеником.

— Спасибо! — ответил Огнегрив, польщенно опуская голову. Похвала Синей Звезды была приятна, однако он никак не мог забыть о своей первой ученице. Прошло столько времени, но он продолжал винить себя в трагедии с Пепелюшкой. С Облачком он будет держать ухо востро и ни за что не допустит такого!

— Я буду стараться лучше всех! — пообещал Облачко, восторженно хлопая глазенками. — Я буду лучшим учеником на свете!

— Мы об этом позаботимся! — пообещала Синяя Звезда, а Чернобурка весело заурчала.

— От него ни днем, ни ночью нет покоя! — пожаловалась она, любуясь своим приемышем. — Я уверена, что он покажет себя с самой лучшей стороны! Он такой сильный и умный. Облачко расплылся от счастья. «Похоже, он смирился со своим происхождением, — подумал Огнегрив. — Но он очень заносчив… Правильно ли я поступил, принеся его в свое племя?» — в который раз спросил он себя. Он прекрасно понимал, что этот ученик доставит ему немало хлопот.

— Я объявляю общее собрание, — сказала Синяя Звезда, устремляясь к Высокой Скале. Последний раз покосившись на Огнегрива, Облачко побежал следом, а его названые братишки и сестренки засеменили за ним.

— Огнегрив, — тихо сказала Чернобурка, — я хотела спросить тебя кое о чем.

Огнегрив подавил глубокий вздох. Похоже, позавтракать ему удастся только после церемонии! — Да? — Это по поводу Крутобока… Я знаю, каково ему сейчас, но ведь он совсем не выходит из детской! Он с утра до вечера лежит там и смотрит на своих котят!

Порой мне кажется, он следит за Златошейкой… Возможно, думает, что она не уследит за его детками! Он всем нам мешает.

— Вы говорили ему?

— Мы пытались намекнуть. Горностайка даже спросила его, уж не собирается ли он сам вскоре стать королевой! Но он и ухом не повел! Огнегрив с сожалением посмотрел на свою мышку.

— Я поговорю с ним, Чернобурка, обещаю. Он и сейчас там?

— Где ж ему быть! Торчит в детской с самого утра!

— Пойду позову его на церемонию! — крикнул Огнегрив и понесся на поляну. Добежав до детской, он услышал с Высокой Скалы громкий крик Синей Звезды.

Протиснувшись сквозь ветки, Огнегрив едва не сел от изумления, увидев выходящего навстречу Когтя. Он отшатнулся, пропуская глашатая. Что Коготь делает в детской?! И тут он вспомнил темненького полосатого сыночка Златошейки. Выходит, отцом ее котят был сам Коготь?!

В теплой детской уютно пахло молоком. Златошейка лежала на боку в своем гнезде, а Крутобок склонился над ней и сосредоточенно обнюхивал копошащихся котят.

— А они точно наедаются? — встревоженно спросил он. — Почему же они такие маленькие!

— Все новорожденные такие, — терпеливо объяснила королева. — Скоро они подрастут.

Огнегрив подошел ближе и уставился на четверых котят, сосредоточенно сосущих материнское молоко. Тот, что потемнее, действительно был как две капли воды похож на Когтя… Малыши Крутобока были поменьше, однако шерстки их уже высохли и распушились, так что теперь они ничем не отличались от обычных здоровых котят. Один был темно-серым, как Крутобок, а вторая — серебристой, вся в мать.

— Какие красивые! — прошептал Огнегрив.

— Он не заслужил таких детей! — буркнула Горностайка, протискиваясь к выходу, чтобы принять участие в собрании.

— Не слушай ее, — мягко сказала Златошейка, когда старшая королева вылезла наружу. Склонив голову, она нежно коснулась носом серебристого котенка. — Эта девочка вырастет настоящей красавицей, как ее мать!

— А вдруг они умрут? — содрогнулся Крутобок.

— Они не собираются умирать, — твердо ответил Огнегрив. — Златошейка смотрит за ними.

Королева с нежностью и восторгом смотрела на всех четырех малышей, но выглядела она усталой и измученной. Под силу ли ей выпестовать четверых котят? Огнегрив с усилием отогнал эту мысль. Он понимал, что Златошейка, как любая мать, прежде всего привязана к своим детям, но надеялся на то, что преданность племени не позволит ей пренебречь и детьми Крутобока и Серебрянки.

— Пошли! — он подтолкнул Крутобока к выходу. — Синяя Звезда объявила собрание. Сегодня Облачко станет учеником.

На какой-то миг Крутобок заколебался, и Огнегрив испугался, что он откажется выходить. Однако в последний момент друг, видимо, передумал и двинулся к выходу, то и дело оглядываясь на своих котят.

На поляне перед Высокой Скалой собралось уже почти все племя. Огнегрив услышал, как Синеглазка радостно хвастается Ветрогону и Кисточке: —

Скоро мне придется перебраться в детскую! Я жду котят!

Ветрогон принялся поздравлять ее, а Кисточка радостно лизнула подругу в ушки. Огнегрив с любопытством огляделся, стараясь угадать отца будущих котят, и тут же наткнулся на горделивый взгляд Бурана. Все стало ясно. Огнегрив почувствовал, что его мрачное настроение начинает понемногу рассеиваться. Несмотря на все несчастья, жизнь племени течет своим чередом…

Вместе с Крутобоком он прошел в первые ряды и устроился прямо перед Высокой Скалой. Облачко тоже был тут. Непривычно прямой и важный, он сидел рядом с Чернобуркой.

— Коты Грозового племени! — провозгласила Синяя Звезда с вершины Высокой Скалы. — Я собрала вас сюда сегодня, чтобы решить два вопроса — один радостный, другой печальный. Начнем с плохого. Все вы знаете о том, что несколько дней назад Серебрянка, королева из Речного племени, умерла, оставив двух новорожденных котят. Мы приютили котят у себя, поскольку их отцом был Крутобок.

Злобный шепот прокатился по толпе котов. Крутобок пригнулся к земле и задрожал, так что Огнегриву пришлось крепко прижаться к нему боком.

— Многие из вас спрашивали меня, какое наказание я намерена наложить на Крутобока, — продолжала Синяя Звезда. — Я долго размышляла над этим вопросом и пришла к выводу, что он достаточно наказан гибелью Серебрянки. Что может быть ужаснее того, что ему пришлось пережить?

Это заявление вызвало протестующий шум в рядах собравшихся. Долгохвост громко выкрикнул из толпы: — Мы не желаем, чтобы он оставался в нашем племени! Предателям тут не место! Пусть убирается!

— Долгохвост! — холодно осадила его Синяя Звезда. — Ты будешь принимать такие решения только тогда, когда станешь предводителем племени. До этих пор ты будешь уважать мою волю. Итак, наказания не будет! Однако я на три луны лишаю Крутобока права посещать Советы. Я делаю это не для того, чтобы наказать его, а для того, чтобы оградить от ненависти Речного племени. Возможно, они осмелятся нарушить священное перемирие и напасть на Крутобока, чтобы покарать его за то зло, которое он причинил Речным котам.

Крутобок угрюмо понурил голову.

— Да, Синяя Звезда. Спасибо.

— Не надо благодарить меня! — оборвала его предводительница. — Надо много работать и храбро сражаться за свое племя! Наступит день, и ты станешь наставником своих детей!

Крутобок просветлел, и Огнегрив понял, что друг неожиданно увидел цель, ради которой стоит жить. Коготь же, напротив, с каждой секундой становился все мрачнее. Видимо, он настаивал на самом суровом наказании для предателя.

— А теперь обратимся к приятному событию, — возвысила голос Синяя Звезда. — Облачку исполнилось шесть лун, и он готов стать учеником. — Предводительница спрыгнула со Скалы и взмахом хвоста приказала котенку приблизиться. Малыш радостно подбежал, весь дрожа от воодушевления. Хвостик его воинственно торчал вверх, усы топорщились в разные стороны, а голубые глазенки сияли, словно маленькие звезды.

— Огнегрив! — громко произнесла Синяя Звезда. — Ты давно готов взять нового ученика. Белыш — сын твоей сестры. Ты будешь его наставником. Огнегрив выпрямился, но не успел он подойти к своему ученику, как тот бросился ему навстречу и задрал голову, чтобы потереться носами.

— Не сейчас! — сквозь зубы процедил Огнегрив.

— Огнегрив, ты знаешь, что такое родиться вне племени, но принадлежать ему по духу, — продолжала Синяя Звезда, не обращая внимания на неловкость Белыша. — Надеюсь, ты сумеешь научить этому своего нового ученика. Постарайся воспитать из него настоящего воина, которым наше племя сможет гордиться.

— Да, Синяя Звезда, — почтительно склонил голову Огнегрив. Теперь наступило время для приветствий, и он потерся носом о нос Белыша.

— Белыш! — радостно завопил новоиспеченный ученик. — Теперь я Белыш!

— Белыш! Огнегрив с гордостью смотрел на сына своей сестры, ставшего членом Грозового племени. Коты сгрудились поздравить малыша, и Огнегрив заметил, что старики с особой нежностью суетились вокруг своего маленького друга.

Однако он не мог не заметить и того, что некоторые коты не стали приветствовать нового члена племени. Коготь даже не тронулся со своего места у подножия Высокой Скалы, а Долгохвост демонстративно вышел из толпы и сел рядом с глашатаем. Когда Огнегрив отступил на шаг, пропуская котов к своему ученику, Частокол вразвалку прошел мимо него в сторону пещеры и нарочито громко прошипел, не скрывая своего отвращения: — Предатели и домашние котики! Куда катится племя?

Глава XXV

У самого края опушки Огнегрив помедлил. — Подожди! — остановил он Белыша. — Мы с тобой находимся возле земли Двуногих и должны соблюдать особую осторожность. Ты что-нибудь чувствуешь?

Белыш послушно поднял носик и старательно принюхался. Это был его первый большой выход за пределы лагеря. Они с Огнегривом обследовали границы племени и ставили свежие метки, а теперь подошли к дому, где родился Огнегрив, и приблизились к саду, в котором жила Принцесса.

— Пахнет котами, — ответил Белыш. — Много котов, но я их совсем не знаю.

— Отлично, — похвалил Огнегрив. — Здесь пахнет домашними котятами, а еще я чувствую запах нескольких котов-одиночек. Эти коты не принадлежат ни к одному из четырех племен.

Он не сказал Белышу, что снова уловил отчетливый запах Когтя. Огнегрив снова вспомнил тот далекий снежный день, когда он выследил Когтя до этого самого места и обнаружил, что запах глашатая смешивается с вонью множества незнакомых котов.

И вот на этом месте опять пахнет Когтем! И снова Огнегрив никак не мог понять, встречался глашатай с этими бродягами или же случайно пересек их метки. Но в любом случае Коготь зачем-то пришел сюда, хотя все в племени знали о его ненависти ко всему, что связано с Двуногими!

— Огнегрив, мы прямо сейчас пойдем к маме? — спросил Белыш.

— Тут не пахнет собаками? А как насчет свежего запаха Двуногих? — продолжал экзаменовать его Огнегрив.

Белыш снова принюхался и покачал головой.

— Тогда пойдем, — разрешил Огнегрив. Внимательно оглядевшись, он вышел из укрытия. Белыш последовал за ним, с преувеличенной осторожностью вертя головкой, явно желая порадовать наставника своим прилежанием.

После церемонии посвящения Белыш вел себя на редкость тихо. Было видно, что он изо всех сил старается стать хорошим учеником. Он смотрел в рот своему наставнику, ловил каждое его слово, но Огнегрива не отпускало предчувствие, что очень скоро этой кротости должен прийти конец. Велев Белышу ждать, он вскочил на изгородь и посмотрел в сад. Посреди лужайки, засаженной ярко-алыми цветами, возвышалось какое-то колючее, лишенное листьев дерево, увешанное разноцветными шкурками Двуногих.

— Принцесса? — тихо окликнул Огнегрив. — Принцесса, ты здесь?

Он увидел, как затрепетали листочки куста, растущего рядом с домом, и в следующую секунду на полянку изящно выступила пестрая кошечка. Подняв глаза на забор, она радостно воскликнула: — Огнегрив! Взлетев на ограду, она уселась возле Огнегрива и прижалась щекой к его щеке.

— Огнегрив, как же долго тебя не было! — проурчала она. — Я так тебе рада!

— Угадай, кого я привел с собой? — улыбнулся Огнегрив. — Ну-ка посмотри вниз!

Принцесса поглядела через забор и увидела Белыша. Малыш сидел на траве и во все глаза смотрел на свою мать.

— Огнегрив! — воскликнула Принцесса. — Неужели это мой Облачко?! Как он вырос! Не дожидаясь приглашения, Белыш начал карабкаться на забор, яростно царапая когтями мягкую древесину. Огнегрив перегнулся через край, ухватил малыша зубами за шиворот и помог преодолеть последние несколько мышиных шажков, отделявших его от матери.

Белыш тут же вытаращил свои голубые глазенки и выпалил:

— Ты правда моя мама?

— Правда, — промурлыкала Принцесса, любуясь своим сыном. — Как же я рада снова увидеть тебя, Облачко!

— Вообще-то, я уже не Облачко! — гордо произнес пушистый маленький комочек. — Меня зовут Белыш, и я стал учеником!

— Какая прелесть! — воскликнула Принцесса, торопливо вылизывая сыночка. От радости она урчала так громко, что заглушала собственные слова.

— Ох, какой же ты худенький… ты нормально питаешься? А у тебя там много друзей? Надеюсь, ты слушаешься Огнегрива, правда?

Белыш уже не пытался вставить хоть слово в этот водопад вопросов. Он с усилием увернулся от материнской ласки и отполз подальше от нее к краю забора.

— Я скоро стану воином, — похвастался он. — А Огнегрив учит меня сражаться! Принцесса на мгновение зажмурилась.

— Тебе придется стать настоящим храбрецом! — вздохнув, прошептала она, и Огнегриву показалось, что сестра впервые пожалела о своем решении отдать первенца на воспитание в Грозовое племя. Но Принцесса тут же открыла глаза и громко сказала: — Я так горжусь вами обоими!

Белыш изо всех сил вытянулся, рисуясь перед матерью. Повернув головку, он начал торопливо вылизывать себя крошечным розовым язычком. Воспользовавшись этим, Огнегрив шепотом спросил сестру: — Принцесса, тебе приходилось видеть тут каких-нибудь незнакомых котов?

— Незнакомых котов? — озадаченно протянула Принцесса, и Огнегрив пожалел о том, что понапрасну насторожил ее. Разве домашняя кошечка может отличить бродячих разбойников или котов-одиночек от обычных лесных котов?!

Но сестра вдруг поежилась и задумчиво сказала: — Знаешь, по ночам я часто слышу какой-то странный вой. Мои Двуногие несколько раз вставали среди ночи и стреляли!

— А ты никогда не видела такого огромного темного кота? — с бешено колотящимся сердцем спросил Огнегрив. — Здоровенного полосатого кота с расцарапанной мордой? Принцесса взволнованно покачала головой.

— Говорю тебе, я только слышала, но никогда никого не видела!

— Если увидишь этого кота, держись от него подальше! — предупредил сестру Огнегрив. Он не знал, что делает глашатай возле жилища Двуногих, он даже не был до конца уверен в том, что Коготь наведывается сюда, но его пугала одна мысль о том, что сестра может с ним столкнуться. Видя, что Принцесса не на шутку перепугалась, он поспешил сменить тему беседы и попросил Белыша рассказать матери о церемонии посвящения и о походе вокруг границ Грозового племени. Вскоре Принцесса снова повеселела и лишь восхищенно ахала, слушая своего маленького героя.

Когда солнце начало опускаться, Огнегрив громко сказал: — Белыш, нам пора возвращаться в лагерь. Облачко хотел было заспорить, но вовремя опомнился.

— Да, Огнегрив! — послушно кивнул он и добавил, обращаясь к Принцессе: — А почему ты не пойдешь с нами? Я поймаю тебе мышку, а спать ты можешь со мной, в пещере учеников! Принцесса довольно замурлыкала.

— Я бы очень хотела, — честно ответила она. — Но я слишком привыкла к жизни домашней кошки. Я не хочу учиться сражаться, не могу спать на холоде. Но я очень хочу почаще видеть тебя. Ты будешь приходить ко мне?

— Да! Обещаю!

— Я буду приводить его! — кивнул Огнегрив. — И вот еще что, Принцесса… — добавил он, перед тем как спрыгнуть на землю. — Если ты увидишь что-нибудь… что-нибудь странное в окрестностях своего дома, обязательно скажи мне в следующий раз, когда я приду!

На обратном пути Огнегрив остановился, чтобы поохотиться. К тому времени, как они с Белышом добрались до родного холма, солнце уже почти село, окрасив лес в алый цвет и разбросав по земле длинные тени деревьев. Белыш гордо тащил в зубах землеройку, которую собирался преподнести старейшинам. Огнегрив был несказанно этому рад, поскольку несчастная землеройка заставила ученика хоть ненадолго закрыть рот. Малыш оказался довольно утомительным спутником, но его способности вызывали искреннее восхищение. Белыш был храбр и очень умен, он все схватывал на лету и при хорошей подготовке обещал превратиться в превосходного воина.

Спускаясь по склону к папоротникам, Огнегрив вдруг замер, пораженный. Легкий ветерок принес с собой незнакомый кошачий запах!

Белыш подошел ближе и положил на землю свою землеройку. — Ой, что это, Огнегрив? — он вдохнул воздух и медленно выдохнул его. — Ты показывал мне этот запах утром! А, знаю! Речное племя!

— Отлично, Белыш, — натянуто похвалил Огнегрив. Он узнал этот запах всего секундой раньше ученика. Поглядев на вершину холма, он увидел троих котов, скачущих с камня на камень. — Да, это Речное племя… Похоже, они идут к нам. Беги в лагерь и предупреди Синюю Звезду. Объясни ей, что это не нападение, понял?

— Но я хотел бы… — начал Белыш, но, увидев, как сурово нахмурился Огнегрив, быстро поправился: — Ой, прости! Уже бегу! — и он понесся в папоротники, не забыв подхватить с земли землеройку.

Огнегрив остался стоять на месте. Трое котов приблизились, и он узнал в них Оцелотку, Невидимку и Камня. Когда троица подошла ближе, он громко крикнул:

— Чего вы хотите? Зачем пришли на нашу территорию?

Он понимал, что обвиняет непрошеных гостей в незаконном переходе границы, но постарался произнести резкие слова как можно спокойнее. Не хватало им только осложнений с Речным племенем! Оцелотка остановилась, то же сделали и брат с сестрой.

— Мы пришли с миром, — ответила глашатая. — Метеор послал нас поговорить с вашей предводительницей. Мы должны решить некоторые вопросы, касающиеся наших племен.

Глава XXVI

Огнегрив побежал впереди, показывая воинам Речного племени дорогу в лагерь. Дурные предчувствия одолевали его. Лесные коты редко переступали границы соседних территорий, значит, котов привело сюда какое-то неотложное дело, которое нужно решить, не дожидаясь очередного Совета.

Синяя Звезда уже сидела у подножия Высокой Скалы. Рядом с ней угрюмо восседал Коготь, и при виде глашатая Огнегрив встревожился еще сильнее.

— Спасибо, Белыш, — отпустила ученика Синяя Звезда, увидев приближающегося Огнегрива и троих Речных котов, следовавших за ним. — Можешь отнести свою добычу старейшинам.

Белыш разочарованно вздохнул, но послушно отошел.

Оцелотка приблизилась к Синей Звезде и почтительно опустила голову.

— Синяя Звезда, мы пришли в твой лагерь с миром, — начала она. — Мы хотим обсудить один вопрос.

Коготь пренебрежительно рявкнул, давая понять, что без всяких обсуждений готов порвать непрошеных гостей в клочья, но предводительница не обратила внимания на его негодование.

— Я прекрасно понимаю, что привело вас сюда, — сказала она. — Однако, на мой взгляд, нам нечего обсуждать. Что сделано, то сделано. Что касается Крутобока, то наказывать его вправе только Грозовое племя. Предводительница обращалась к Оцелотке, но Огнегрив заметил, что смотрела она при этом на Камня и Невидимку. С тех пор, как Синяя Звезда открыла ему свою тайну, он впервые видел ее рядом с детьми и мог поклясться, что взгляд ее, устремленный на брата с сестрой, был полон жадной тоски.

— Это справедливо, — кивнула Оцелотка. — Двое молодых котов вели себя глупо, но теперь Серебрянка мертва, а судьба Крутобока находится в лапах Грозового племени. Мы пришли сюда не за этим. Мы пришли по поводу котят.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Синяя Звезда.

— Это дети Речного племени, — бросила Оцелотка. — Мы пришли забрать их домой.

— Дети Речного племени? — прищурилась Синяя Звезда. — С чего вы это взяли?

— И откуда вы о них узнали?! — рявкнул Коготь, вскакивая на ноги и злобно сверкая глазами. — Шпионили?! Или же вам кто-то нашептал?

При этих словах он повернулся к Огнегриву, но тот спокойно выдержал его взгляд, а Невидимка лишь молча покосилась на него и промолчала. Подозрения Когтя ничуть не испугали Огнегрива. Во-первых, он знал, что Невидимка его не выдаст, а во-вторых, чувствовал свою правоту. Речное племя имело право узнать правду о гибели Серебрянки!

— Сядь, Коготь, — негромко сказала Синяя Звезда. Поймав на себе ее пронзительный взгляд, Огнегрив понял, что предводительница обо всем догадалась. Однако вслух она сказала совсем другое: — Кто знает, как распространяются вести… Возможно, патруль Речного племени видел все своими глазами? Такие события надолго не скроешь. Но, — продолжала она, снова поворачиваясь к Оцелотке, — ты не станешь отрицать, что в жилах этих котят течет кровь и Грозового племени.

Именно поэтому одна из наших королев взялась выкармливать их. Почему я должна отдать котят вам?

— Котята принадлежат племени своей матери, — объяснила Оцелотка. — Если бы Серебрянка осталась жива, наше племя вырастило бы ее котят, не спрашивая имени их отца. На этом основании мы пришли забрать малышей к себе.

— Синяя Звезда, ты не можешь отдать им котят! — не помня себя, закричал Огнегрив. — Ведь они — единственное, что привязывает Крутобока к жизни! Коготь снова свирепо зарычал, но и на этот раз Синяя Звезда не дала ему ответить.

— Замолчи, Огнегрив! Тебя это не касается.

— Касается! — дерзко выпалил Огнегрив. — Крутобок мой друг!

— Замолчи! — угрожающе прошипел Коготь. — Не заставляй предводительницу дважды затыкать тебе рот! Твой Крутобок предал свое племя. Он не имеет никаких прав — ни на котят, ни на что другое!

Огнегрив вспыхнул от бешенства. Неужели у Когтя нет ни капли сострадания к ужасному горю Крутобока?! Он прижался к земле, и только присутствие чужих котов не позволило ему броситься на глашатая. Коготь оскалил зубы и нагло усмехнулся.

— Довольно! — сердито махнула хвостом на обоих Синяя Звезда. — Оцелотка, я признаю, что Речное племя имеет определенные права на этих котят. Однако точно такие же права есть и у Грозового племени. Кроме того, котята слишком малы, чтобы выдержать долгое путешествие на тот берег реки.

Глаза Оцелотки превратились в узкие щелочки, загривок угрожающе пополз вверх.

— Ты просто ищешь повод, чтобы оставить их у себя!

— Нет! — отрезала Синяя Звезда. — Мне не нужны поводы. Не думаю, что и ты готова рисковать жизнями малышей. Я должна подумать над вашими словами и обсудить ситуацию со своими воинами. На следующем Совете я дам вам ответ.

— А теперь выметайтесь из нашего лагеря! — закончил Коготь.

Оцелотка заколебалась. Видно было, что она собиралась сказать что-то еще, но слова Синей Звезды разубедили ее. Прошло несколько томительных секунд, потом Оцелотка задумчиво кивнула головой и повернулась к выходу. Камень и Невидимка последовали за ней, а Коготь перебежал через поляну и проводил их до самого туннеля.

Огнегрив остался один на один с Синей Звездой. Гнев его начал утихать, но все же он осмелился повторить свою просьбу:

— Мы не можем позволить им забрать котят! Ты же понимаешь, что они значат для Крутобока!

Грозный взгляд Синей Звезды заставил его прикусить язык, но когда предводительница заговорила, голос ее звучал спокойно:

— Да, я знаю. И я постараюсь сделать все, чтобы оставить котят у себя. Но мы не знаем, насколько далеко готово зайти Речное племя в стремлении заполучить Серебрянкиных детей. Что будет, если они решат сражаться? Как ты думаешь, сколько воинов Грозового племени захотят рисковать своими жизнями ради котят, наполовину принадлежащих Речным котам?

У Огнегрива от страха даже шерсть поднялась дыбом. Племена будут сражаться друг с другом из-за крошечных котят… Или же Грозовое племя расколется, и воины будут драться друг с другом, решая их судьбу? Неужели Звездное племя уготовило им такую ужасную судьбу? Неужели об этом предупреждала Пестролистая, когда являлась Огнегриву во сне и говорила, что вода поглотит огонь? Может быть, она имела в виду не угрозу наводнения, а котов, которые перейдут реку и нападут на Грозовое племя?

— Крепись, Огнегрив, — вздохнула Синяя Звезда. — В ближайшее время нам вряд ли угрожает битва. Я выиграла время до Совета. Кто знает, что случится до следующего полнолуния?

Но Огнегрив не разделял ее уверенности. Он знал, что проблема котят не разрешится сама собой. Но сейчас он лишь почтительно склонил голову и отошел в сторону. В голове его стучала только одна мысль: «Как я смогу рассказать об этом Крутобоку ?»

Когда на небе зажглась Серебряная Полоса, все Грозовое племя уже знало о том, зачем приходили Речные коты. Огнегрив подозревал, что Коготь поделился новостью со своими друзьями, а те разнесли ее по всему лагерю.

Как и предсказывала Синяя Звезда, мнения разделились. Большинство считало, что, чем скорее Грозовое племя избавится от полукровок, тем будет лучше. Однако нашлись и те, кто готов был сражаться за котят, лишь бы не уступать требованиям Речного племени.

Крутобок не принимал участия в спорах и почти не покидал пещеру воинов, вылезая наружу лишь для того, чтобы наведаться в детскую. Когда Огнегрив принес ему поесть, он молча отвернулся. Он ничего не ел со дня смерти Серебрянки и казался изможденной тенью прежнего Крутобока.

— Ты можешь чем-нибудь помочь ему? — спросил Огнегрив у Щербатой, когда на следующее утро чуть свет прибежал в ней. — Он ничего не ест и совсем не спит…

— На свете нет трав, врачующих разбитое сердце, — покачала головой старая целительница. — Теперь исцелить его может только время…

— Я чувствую себя таким беспомощным! — признался Огнегрив.

— Твоя дружба помогает ему, — проскрипела старуха. — Возможно, сейчас он этого не понимает, но потом…

Она замолчала, потому что в пещеру вошла Пепелюшка, держа в пасти травы.

— Вот эти? — пропыхтела ученица. Щербатая быстро обнюхала связку.

— То, что нужно, — одобрила она. — Ты не должна ничего есть до начала церемонии, а я, пожалуй, чуть-чуть перекушу. Стара я стала, чтобы на пустой желудок проделать путь до Высоких Камней!

— До Высоких Камней? — перепросил Огнегрив. — Церемония? О чем это вы?

— Этой ночью луна достигнет своей середины, — радостно выпалила Пепелюшка. — Мы со Щербатой отправляемся к Материнскому Истоку, где я смогу стать настоящей ученицей и наследницей целительницы!

Она так и пританцовывала на месте от возбуждения, и Огнегрив с грустным облегчением понял, что смерть Серебрянки осталась в прошлом и Пепелюшка вновь с воодушевлением смотрит в будущее. Ее голубые глаза сияли, как прежде, но в глубине их Огнегрив прочел незнакомую прежде мудрость.

«Она выросла!» — с непонятной тоской понял он. Его живая, непоседливая, легкомысленная ученица превратилась в кошку, наделенную огромным мужеством и силой духа. Он понимал, что должен радоваться тому, как твердо она идет по пути, начертанному Звездным племенем, но откуда же тогда эта грусть? Почему он до сих пор жалеет о том, что им никогда не суждено охотиться вместе?

— Если хотите, я пойду с вами, — сказал он вслух. — Провожу вас хотя бы до Четырех Деревьев.

— Правда?! Вот здорово! Спасибо тебе, — обрадовалась Пепелюшка.

— Но только до Четырех Деревьев! — проворчала Щербатая, поднимаясь на лапы и облизываясь. — Сегодня к Материнскому Истоку могут подойти лишь коты-целители!

Она встряхнулась и отправилась через папоротники на поляну. Выбежав на поляну вслед за Пепелюшкой, Огнегрив увидел Белыша. Малыш сосредоточенно умывался возле пенька. Завидев Огнегрива, он вскочил и понесся за ним следом.

— Ты куда? — крикнул он. — А мне с тобой можно?

Огнегрив покосился на Щербатую и, видя, что она не возражает, решил: — Можно. Тебе это будет полезно, а на обратном пути поохотимся.

Поднимаясь по склону вслед за целительницами, он быстро объяснил Белышу, куда они направляются, и что Щербатая с Пепелюшкой будут делать у Высоких Камней. В глубине Материнского Истока лежал Лунный Камень, ослепительно сияющий в светлую ночь. Церемония посвящения Пепелюшки должна свершиться при лунном свете камня.

— А как это будет? — не отставал Белыш. — Церемония хранится в тайне! — проворчала Щербатая. — И не вздумай приставать с расспросами к Пепелюшке, когда она вернется в лагерь. Целители не имеют права разглашать тайну посвящения.

— Мы все знаем лишь то, что Звездное племя наделит ее особым могуществом, — пояснил Огнегрив.

— Особым могуществом! — восхищенно повторил Белыш, во все глаза глядя на Пепелюшку, словно ожидая, что она прямо сейчас начнет творить чудеса.

— Не обольщайся, я останусь той же старой скучной Пепелюшкой! — рассмеялась ученица целительницы. — Ты не заметишь никаких перемен.

По мере того как коты приближались к Четырем Деревьям, солнце начинало припекать все жарче. Огнегрив с наслаждением нырял в густой тенек под деревьями, забегал в прохладу высокой травы и в заросли папоротников, ласкавших его рыжую шерстку. Все чувства его были напряжены до предела, однако он успевал краем уха прислушиваться к болтовне Белыша, громко сообщавшего ему о каждом окружающем запахе. У Огнегрива не шло из головы недавнее нападение племени Ветра и Сумрачного племени. В тот раз им удалось отбить атаку, но враги могли в любой момент предпринять новую попытку убить Хвостолома. Теперь к этим угрозам прибавились осложнения с Речным племенем из-за котят Крутобока! Огнегрив вздохнул. В такое прекрасное утро, когда деревья зеленели свежей листвой, а кусты кишели дичью, не хотелось думать о войне и смерти.

За этими мыслями он и не заметил, как впереди выросли Четыре Дерева. Протиснувшись сквозь кусты на поляну, Огнегрив догнал тяжело хромающую Пепелюшку.

— Ты уверена в своем решении? — тихо спросил он. — Это действительно то, чего ты желаешь?

— Неужели ты не понимаешь? — в глазах Пепелюшки впервые промелькнула тень тревоги. — Теперь я просто обязана изучить все, что доступно целительнице, чтобы ни одна кошка не умерла по моей вине, как несчастная Серебрянка!

Огнегрив содрогнулся. Он готов был снова и снова повторить, что в смерти Серебрянки не было Пепелюшкиной вины, но понимал, что это будет бесполезно.

— И это принесет тебе счастье? — спросил он. — Хорошо ли ты все обдумала? Ведь целительницам запрещено иметь котят, — сказал он, вспомнив Щербатую. В свое время целительница вынуждена была отказаться от своего незаконного котенка, и теперь никто, кроме Огнегрива, не знал, что ужасный Хвостолом приходится ей родным сыном.

— Зато все лесные коты станут моими котятами, — весело заурчала Пепелюшка. — Даже воины! Щербатая говорит, что у многих храбрецов мозгов не больше, чем у новорожденных! — Пепелюшка прижалась к Огнегриву и ласково потерлась щекой о его щеку. — Но ты всегда будешь моим лучшим другом, Огнегрив.

Я никогда не забуду то, что ты был моим первым наставником. Огнегрив лизнул ее в ухо.

— Прощай, Пепелюшка, — тихо сказал он.

— Разве мы расстаемся навсегда? — возмутилась она. — Я вернусь завтра на закате! Но Огнегрив прекрасно понимал, что в последний раз видит ее прежней. Она вернется другой. Отныне у нее будут новые силы и знания, и обязана ими она будет не своей предводительнице, а Звездному племени. Так, бок о бок, они прошли по поляне мимо четырех огромных дубов и поднялись на склон, где их уже ждали Щербатая и Белыш. Перед ними расстилалась бескрайняя пустошь, легкий ветерок пробегал по морю вереска.

— А что если племя Ветра нападет на вас, когда вы пойдете по его земле? — забеспокоился Белыш.

— Любой кот неприкосновенен на пути к Высоким Камням, — пояснила Щербатая. — Кроме того, ни один воин не смеет нападать на целителей. Звездное племя запрещает такое злодейство! — повернувшись к Пепелюшке, старуха спросила: — Ты готова?

— Да, иду! Она в последний раз лизнула Огнегрива и нырнула в заросли высокой весенней травы вслед за своей наставницей. Ветерок взъерошил ее серую шерстку, и Пепелюшка, не оглядываясь, поскакала вперед.

С тяжелым сердцем Огнегрив стоял и смотрел ей вслед. Он понимал, что Пепелюшка стоит на пороге новой счастливой жизни, но продолжал горько оплакивать ее несостоявшуюся судьбу.

— Коготь требует, чтобы я сегодня же послал Белыша охотиться в одиночку! — сообщил Огнегрив Крутобоку.

Серый увалень с удивлением посмотрел на друга.

— А не рано ли? Ведь он только-только стал учеником!

— Коготь полагает, что не рано! — пожал плечами Огнегрив. — Зато он позволил мне пойти следом и понаблюдать за его успехами. Может, и ты поможешь мне?

Они разговаривали на следующее утро после возвращения Пепелюшки. Накануне вечером Огнегрив встретил ее, когда она спускалась с холма в лагерь. Пепелюшка ласково поздоровалась с ним, но оба они знали, что все, произошедшее у Высоких Камней, останется тайной. Лицо Пепелюшки светилось незнакомым восторгом, и Огнегриву почудилось, будто сама луна смотрит на него из ее глаз. Он с трудом заставил себя не думать о том, что навсегда потерял свою маленькую ученицу.

Теперь он сидел в крапиве и с удовольствием уписывал сочную мышку. Крутобок пристроился рядом. На земле перед ним лежала сорока, но он почти не прикоснулся к ней.

— Нет, спасибо, — отказался он. — Я обещал Златошейке помочь присмотреть за котятами. У них как раз начали открываться глазки! — с гордостью сообщил он.

Огнегрив подумал, что Златошейка была бы только рада отдохнуть от Крутобока, но ничего не сказал. Он знал, что никакая сила не заставит друга оторваться от своих котят.

— Ладно! — кивнул он. — Увидимся позже, — проглотив последний кусочек мышки, он побежал разыскивать Белыша.

В это утро Коготь был очень занят. Сначала он отправил патруль во главе с Бураном обследовать границу с Речным племенем и обновить старые метки, затем послал Песчаную Бурю и других воинов охотиться возле Змеиной Горки. В этой суматохе глашатай совсем забыл назначить Белышу место для испытания, а Огнегрив решил не высовываться с напоминаниями.

— Можешь попробовать поохотиться возле жилища Двуногих, — посоветовал он племяннику. — Там тебе не будут мешать патрули. Я буду все время незаметно приглядывать за тобой. Встретимся у Принцессиного забора, идет?

— А можно мне будет с ней поговорить?

— Можно, но только после того, как наловишь кучу дичи. Запомни — я запрещаю тебе самому залезать в сад к Двуногим и искать там Принцессу. И не вздумай забираться в их дом, ясно?

— Не буду, — пообещал Белыш. Глазки его сияли, белоснежная шерстка топорщилась от еле сдерживаемого восторга. Огнегрив невольно вспомнил, как сам он трясся от волнения во время своей первой самостоятельной охоты. Белыш же, напротив, был абсолютно уверен в себе. — Ладно, пошли, — скомандовал Огнегрив. — Постарайся добраться туда до полудня! — крикнул он, глядя вслед убегающему ученику. — Береги силы! Дорога долгая!

Но Белыш, не замедляя бега, выскочил из лагеря и скрылся в зарослях утесника. Огнегрив пожал плечами — горячность ученика скорее позабавила, нежели раздосадовала его. Он поискал глазами Крутобока, но его нигде не было видно, лишь полуобъеденная сорока одиноко валялась в кустах крапивы. «Убежал в детскую», — понял Огнегрив и пошел к выходу из лагеря.

Судя по сильному запаху ученика, Белыш тщательно прочесывал лес в поисках добычи. Кучка вырванных перьев указывала на место, где малыш поймал дрозда, капли крови на траве свидетельствовали о гибели зазевавшейся мышки. Неподалеку от Высоких Сосен Огнегрив нашел место, где Белыш закопал добычу, чтобы вернуться за ней позднее.

Искренне восхищенный столь быстрыми успехами ученика, Огнегрив прибавил шаг, чтобы посмотреть, как малыш будет выслеживать очередную добычу. Но не успел он добежать до жилища Двуногих, как увидел Белыша. Ученик со всех лап мчался обратно по собственному следу, шерсть его стояла дыбом, глаза испуганно сверкали.

— Белыш! Огнегрив бросился ему навстречу, холодея от непонятного ужаса.

Малыш резко остановился, взрыв когтями сосновые иглы и едва не врезавшись в своего наставника.

— Там что-то плохое! — выдохнул он.

— Что? — ледяные когти страха полоснули Огнегрива по животу. — Что-то с Принцессой?! Говори!

— Да нет! Совсем не то! Я видел Когтя и каких-то незнакомых котов!

— Возле жилища Двуногих? — быстро спросил Огнегрив. — Там, где мы в прошлый раз учуяли их запах? — Да! — повел усами Белыш. — Они собрались все вместе, у самого края опушки. Я хотел подойти поближе, чтобы послушать, о чем они говорят, но побоялся, что меня выдаст белая шерстка. Тогда я решил разыскать тебя.

— Ты все сделал правильно, — похвалил Огнегрив, лихорадочно обдумывая ситуацию. — На кого похожи эти коты? Каким племенем пахнут? Белыш нетерпеливо замотал головой.

— Они не пахнут никаким племенем! Они пахнут падалью!

— Ты никогда раньше не видел их? Малыш снова покачал головой.

— Они все тощие и голодные. Шерсть у них вся в коросте. Ой, Огнегрив, они просто жуткие!

— И тем не менее они разговаривают с Когтем, — мрачно пробормотал Огнегрив. Последнее обстоятельство не на шутку тревожило его. Он подозревал, что незнакомые коты были бывшими воинами Сумрачного племени, отправленными в изгнание вместе со Звездоломом. Во всей округе больше не было никаких бродяг, и взяться им было неоткуда. Но что общего у этих негодяев с Когтем?!

— Ладно! — решился он наконец. — Иди за мной. Ступай тихо, как будто крадешься за мышкой.

Он осторожно двинулся к жилищу Двуногих, сосновые иголки тихонько поскрипывали под его бесшумными лапами. До края опушки было еще далеко, когда он почуял резкий кошачий запах. Пахло сильно, но он сумел различить лишь отчетливый дух Когтя. Но не успел Огнегрив подумать о глашатае, как Коготь выскочил на поляну, явно направляясь в сторону лагеря.

Под соснами не было ни единого кустика, так что Огнегриву и Белышу ничего не оставалось, кроме как кинуться на дно одной из глубоких ложбин, промятых чудовищным Древогрызом, и молить Звездное племя скрыть их от глаз глашатая.

За Когтем трусила кучка тощих котов. Глаза их горели, пасти были жадно разинуты. Они были так увлечены погоней, что не заметили Огнегрива и Белыша, лежащих почти на виду, всего в нескольких кроличьих прыжках от них.

Когда коты пробежали мимо, Огнегрив поднял голову и посмотрел им вслед. В первый момент он замер от страха, не в силах поверить собственным глазам. Котов было слишком много — гораздо больше той группки, которая когда-то покинула Сумрачное племя. Видимо, Коготь сумел навербовать в свою банду одиночек.

И теперь он вел их в лагерь Грозового племени!

Глава XXVII

— Бежим! — приказал Огнегрив ученику. — Беги, как никогда раньше не бегал! И, не оглядываясь на Белыша, он сломя голову бросился в чащу. Надо было торопиться, пока оставалась хотя бы слабая надежда опередить бандитов и предупредить племя!

«Коготь с раннего утра отослал из лагеря патрули, — на бегу подумал Огнегрив. — А мне велел приглядывать за Белышом. В лагере не осталось ни одного воина. Выходит, он заранее все просчитал!»

Огнегрив бежал и бежал, его сильные мышцы ритмично сжимались и расслаблялись, неся его вперед. Но добежав до холма, он увидел, как в папоротниковом туннеле мелькнули задние лапы и хвост последнего разбойника. Опоздал!

Не останавливаясь, Огнегрив помчался по крутому склону вниз, Белыш бросился вслед за ним. Набрав в грудь побольше воздуха, Огнегрив что есть силы крикнул: — Грозовое племя! Враги! Нападают! Он был уже у самого входа в туннель, когда из лагеря послышался другой крик:

— Ко мне, Грозовое племя! Это кричал Коготь.

На какой-то миг Огнегрив подумал, что ошибся. Может быть, бродячие коты преследовали Когтя, а вовсе не сопровождали его?!

Он вылетел на поляну как раз в тот момент, когда Коготь смело кинулся на банду разбойников, а бродяги с воем бросились врассыпную. Со стороны могло показаться, что глашатай вступил в героическое единоборство с огромной толпой, но Огнегрив прекрасно видел, что предатель даже не выпустил когти. Отважная защита лагеря была не более, чем представлением! Коготь привел врагов в собственный лагерь, но оказался настолько хитер, что позаботился о прикрытии своего предательства.

Но сейчас было не время для размышлений. Бродячая банда проникла внутрь, но пока не делала никаких попыток захватить лагерь. Огнегрив стремительно обернулся к Белышу:

— Беги скорее, разыщи патрули и приведи их сюда! — приказал он. — Буран патрулирует границу с Речным племенем, а Песчаная Буря отправилась к Змеиной Горке.

— Слушаюсь, Огнегрив! — крикнул ученик, бросаясь обратно в туннель.

Не теряя времени, Огнегрив бросился на ближайшего бродягу и свирепо полоснул его когтями по боку. Разбойник завизжал и обернулся к нему, занеся лапы для удара. Ему удалось опрокинуть Огнегрива на землю, но тот стал яростно отбиваться задними лапами, заставив противника с воем отступить.

Огнегрив вскочил. Шерсть его стояла дыбом, хвост яростно мотался из стороны в сторону. Он увидел, как у входа в детскую Крутобок с безумной яростью сражается со светло-рыжим разбойником. Сцепившись в клубок, они катались по земле, стараясь достать друг друга когтями и зубами. Чернобурка и Горностайка дрались со здоровенным бандитом, вдвое превосходящим их по размеру. Возле пещеры воинов Кисточка рвала передними когтями огромного полосатого кота, яростно лягая его в бок задними лапами.

В следующую секунду Огнегрив увидел то, что заставило его похолодеть от неожиданности. Пленный Хвостолом бросился на охранявшего его Дыма и схватил его зубами за горло. Молодой воин отчаянно рвался, пытаясь освободиться, но, несмотря на свою слепоту, Хвостолом оставался непревзойденным воином. Огнегрив не верил своим глазам. Пленник встал на сторону своих бывших приспешников, когда-то изгнанных вместе с ним из Сумрачного племени! Он открыто выступил против Грозового племени, против котов, которые дали ему приют и рисковали жизнями, защищая его от врагов!

И тут в мозгу Огнегрива промелькнуло полузабытое воспоминание. Он снова увидел, как Коготь и Хвостолом лежат рядышком, дружески вылизывая друг другу бока. Выходит, это не было неожиданным проявлением милосердия! Коготь давно вступил в сговор с бывшим тираном Сумрачного племени!

Но думать об этом было уже некогда, надо было спасать Дыма! Не успел Огнегрив пробежать и половины пути, как на спину ему кинулся еще один разбойник. Острые когти рванули бок, бешеные зеленые глаза врага на мгновение очутились совсем близко. Огнегрив оскалился и попытался впиться зубами в плечо разбойника, но тот с силой оттолкнул его и полоснул когтями по уху. Огнегрив опрокинулся на спину, подставив врагу беззащитный живот, но разбойник вдруг с воем отпрянул и выпустил его. Огнегрив повернул голову и увидел, что на хвосте разбойника повис юный Царапка. Огромный кот с воем носился по поляне, волоча за собой храброго ученика, пока тот, наконец, не разжал челюсти и не позволил врагу бежать.

— Спасибо! — прохрипел Огнегрив, поднимаясь. — Славная работа! Царапка коротко кивнул и бросился на помощь Крутобоку, сдерживавшему разбойников у входа в детскую. Огнегрив быстро обвел глазами поляну. Дыма нигде не было видно, зато Хвостолом уже доковылял почти до середины поляны, оглашая воздух жутким воем, от которого у Огнегрива сердце застыло в груди. Этот слепой кот до сих пор обладал какой-то страшной, почти потусторонней силой, вызывавшей ужас у смертных.

Поляна кишела дерущимися котами, и Огнегрив собрался уже присоединиться к своим товарищам, как вдруг страшная мысль заставила его оцепенеть. Где Синяя Звезда?

Сердце его пропустило один удар, когда он понял, что Когтя тоже нет среди сражающихся. Каким-то шестым чувством он понял, что происходит что-то страшное. Обогнув Синеглазку, терзающую когтями и зубами здоровенного бродягу, Огнегрив бросился в пещеру Синей Звезды. Подбежав к входу, он услышал доносящийся изнутри тихий голос предводительницы и едва устоял на ногах от облегчения.

— Сейчас не время думать об этом, Коготь, — говорила Синяя Звезда. — Племя нуждается в нас! На несколько секунд в пещере воцарилась тишина, потом Огнегрив услышал странный, ошеломленный голос предводительницы: — Коготь? В ответ раздалось насмешливое рычание.

— Передавай привет Звездному племени, Синяя Звезда!

— Опомнись, Коготь! — голос предводительницы прозвучал резче, в нем не было и тени страха, только гнев. — Ты не забыл, что я предводительница племени?

— Тебе недолго осталось быть ею! — взревел Коготь. — Потому что сейчас я убью тебя, а потом сделаю это еще раз, и еще — до тех пор, пока не отправлю тебя в Звездное племя!

Огнегрив услышал, как взлетел и оборвался протестующий крик Синей Звезды. Тяжелые кошачьи лапы протопали по земляному полу, а потом из пещеры донеслось угрожающее рычание.

Глава XXVIII

Огнегрив прыгнул в пещеру, обрывая полог из лишайников. Коготь и Синяя Звезда боролись на земляном полу. Когти предводительницы снова и снова скользили по могучему плечу глашатая, но тот всем своим весом прижимал ее к земле, не давая пошевелиться. Оскаленные зубы Когтя сомкнулись на горле Синей Звезды, а жуткие когти рвали ее спину.

— Предатель! — завопил Огнегрив. Он кинулся на глашатая и с силой ударил его когтями по глазам. Коготь отпрянул, выпустив горло Синей Звезды, и тогда Огнегрив ударил его снова. Когти его зацепили ухо глашатая, фонтанчик крови взметнулся в воздух.

Синяя Звезда отползла в сторону и замерла, оглушенная. Огнегрив не успел понять, насколько сильно она ранена, потому что страшный удар обрушился на него сбоку. Это Коготь что было сил ударил его задними лапами. Огнегрив поскользнулся на песчаном полу и упал, а Коготь тут же прыгнул на него сверху. К нему приблизились полные ярости янтарные глаза глашатая.

— Мышиное дерьмо! — шипел Коготь. — Наконец-то я спущу с тебя шкуру! Как долго я ждал этого часа!

Огнегрив напрягся, собирая все свои силы. Он был на волосок от смерти, но чувствовал себя непривычно свободным. Кончилось время лжи и обмана! И Синяя Звезда, и Коготь раскрыли свои тайны. Больше не нужно было ничего скрывать. Настало время открыттой борьбы не на жизнь, а на смерть.

Огнегрив нацелился глашатаю в горло, но Коготь с легкостью отклонил голову, и когти Огнегрива запутались в его густой шерсти, не причинив врагу никакого вреда. Однако, уворачиваясь, глашатай невольно ослабил свою хватку, и Огнегрив тут же воспользовался этим. Перекатившись на бок, он в последний момент избежал смертельного удара в незащищенную шею.

— Домашняя киска! — поддразнил его Коготь, приседая на задних лапах для нового броска. — Иди сюда, я покажу тебе, как сражаются настоящие воины!

Он кинулся на Огнегрива, но тот успел отскочить в сторону. Пытаясь развернуться в тесноте пещеры, Коготь поскользнулся в луже крови и неловко завалился на бок.

Это длилось всего мгновение, но Огнегрив успел им воспользоваться. Когти его с силой обрушились на незащищенный живот глашатая. Брызнула кровь, шерсть на животе Когтя тут же намокла и потемнела. Коготь пронзительно завизжал, а Огнегрив бросился на него сверху и вцепился зубами в горло, продолжая полосовать когтями по животу. Глашатай все еще сопротивлялся, но кровь хлестала из него ручьем, и с каждой секундой попытки освободиться становились все слабее и слабее. Одной лапой Огнегрив придавил к земле переднюю лапу Когтя, другой наступил ему на грудь, прижимая к земле.

— Синяя Звезда! — позвал он, на секунду отпуская горло врага. — Помоги мне удержать его!

Синяя Звезда неподвижно сидела в своем устланном мхом гнездышке. По лбу ее тонкой струйкой стекала кровь, но страшнее всего была не рана, а жуткое выражение, застывшее в глазах предводительницы. Синяя Звезда смотрела прямо перед собой, и в ее ледяных глазах стоял ужас, будто она только что увидела страшную гибель всего, чему посвятила всю свою жизнь.

Услышав крик Огнегрива, она вздрогнула, будто пробуждаясь ото сна. Медленно, словно в каком-то оцепенении, она подошла к дерущимся и упала, на задние лапы Когтя, прижимая их к земле. Даже теперь, весь покрытый ранами, смертельными для любого кота, Коготь продолжал сражаться. Глаза его полыхали ненавистью, он бился, осыпая страшными проклятиями Огнегрива и Синюю Звезду.

Какая-то тень заслонила вход, и Огнегрив услышал хриплое, прерывистое дыхание. Он повернул голову, ожидая увидеть кого-то из нападавших, но это был Крутобок. В первую секунду Огнегрив не узнал своего друга, так он был изранен. Кровь струилась из глубокой раны на его боку, а когда Крутобок заговорил, на губах его показалась кровавая пена:

— Синяя Звезда, мы… — начал он, но тут же замолчал, потрясенный: — Огнегрив! Что тут происходит?!

— Коготь хотел убить Синюю Звезду! — выпалил Огнегрив. — Мы с тобой оказались правы. Он предатель. Это он привел в лагерь бандитов!

Несколько секунд Крутобок молча смотрел на них, потом встряхнулся, будто только что вылез из воды.

— Мы терпим поражение, — прохрипел он. — Их слишком много. Синяя Звезда, нам нужна твоя помощь!

Синяя Звезда посмотрела на него, но ничего не ответила. Глаза ее оставались безжизненны, словно страшная правда о предательстве глашатая окончательно сломила ее дух.

— Я пойду! — решил Огнегрив. — Крутобок, останься здесь и помоги Синей Звезде удержать Когтя.

После битвы мы с ним разберемся.

— Мы еще посмотрим, кто с кем разберется, котеночек! — прохрипел Коготь, отплевывая песок из пасти.

Крутобок, хромая, приблизился к глашатаю и занял место Огнегрива, поставив лапы на грудь Когтя. В последний миг Огнегрив заколебался, боясь, что израненный Крутобок и оцепеневшая Синяя Звезда не сумеют справиться с Когтем. Однако глашатай продолжал истекать кровью, и его сопротивление с каждой секундой ослабевало.

Повернувшись, Огнегрив выскочил на поляну.

В первый миг ему показалось, что в лагере остались одни бандиты. Затем он начал различать в гуще врагов знакомые фигуры. Он увидел, как бьется под лапами огромного бродячего кота Долгохвост, как отчаянно бросается на врага старый Лоскут, едва успевая уворачиваться от острых когтей, нацеленных ему в нос.

Огнегрив почувствовал, как стремительно тают его силы. Битва с Когтем изнурила его, раны, нанесенные глашатаем, горели огнем. Он не знал, долго ли сможет продержаться.

И тут случилось чудо. Инстинктивно уклонившись от когтей какой-то тощей рыжей кошки, Огнегрив краем глаза увидел, как на поляну с боевым кличем выбегает стройная, серая с голубым отливом воительница.

«Синяя Звезда — изумленно подумал он. — А где же Коготь?!» И тут он понял, что ошибся. Это была не Синяя Звезда. Это бежала Невидимка. Одним тяжелым ударом Огнегрив отбросил от себя рыжую разбойницу и встал на ноги. Из туннеля на поляну один за другим выскакивали воины Речного племени. Он узнал Оцелотку, Камня, Черного Когтя… Вслед за ними в лагерь ворвался Буран с патрулем. Воины были полны сил и кипели от ярости, хвосты их воинственно торчали вверх. Выпустив когти, они кинулись на врагов.

Внезапное появление подкрепления вызвало панику среди бродяг. Первой с диким воплем наутек бросилась рыжая кошка, атаковавшая Огнегрива, за ней потянулись остальные. Огнегрив грозно зашипел и сделал несколько шагов в сторону бегущих, чтобы ускорить отступление, но это оказалось излишним. Лишившись своего вождя, видя, как ускользает из лап такая близкая победа, враги мгновенно растеряли свой боевой дух и думали только о том, как бы поскорее унести ноги.

В считанные секунды банда исчезла в папоротниках, бросив на поляне тяжело израненного Хвостолома. Слепец был с ног до головы залит кровью, он скреб когтями землю и жалобно мяукал, как потерявшийся котенок.

Когда Огнегрив вернулся, воины Речного племени тут же окружили его, громко выражая свои соболезнования.

— Спасибо вам, — поблагодарил Огнегрив. — Честное слово, я в жизни так никому не радовался, как вам сегодня!

— Я узнала бывших воинов Сумрачного племени, — мрачно сообщила Оцелотка. — Это те мерзавцы, что ушли вместе со Звездоломом!

— Они самые, — подтвердил Огнегрив, решив не сообщать соседям о предательстве Когтя. — Но как вы узнали, что нам нужна помощь? — спохватился он.

— Мы ничего не знали! — отозвалась Невидимка. — Мы пришли поговорить с Синей Звездой по поводу…

— Не теперь! — оборвала ее Оцелотка, но Огнегрив и так догадался, что кошка хотела сказать «по поводу котят».

— Грозовое племя должно восстановить силы после битвы, — глашатая грациозно поклонилась Огнегриву. — Мы очень рады, что смогли помочь вам. Передай предводительнице, что мы зайдем позже.

— Хорошо, — пообещал Огнегрив. — И еще раз спасибо.

Проводив глазами удаляющихся котов, он огляделся. Вся поляна была залита кровью и усыпана шерстью. Щербатая и Пепелюшка, не теряя времени, уже начали осматривать раненых. Во время битвы они не попадались Огнегриву на глаза, но теперь он заметил, что обе целительницы сплошь покрыты ранами от вражеских когтей.

Он глубоко вздохнул. Пришло время решать судьбу Когтя, но он никак не мог собраться с силами. Раны горели огнем, каждое движение давалось с огромным трудом, усталые мышцы отказывались повиноваться. Огнегрив заковылял к пещере Синей Звезды, но тут его остановил изумленный оклик:

— Огнегрив! Что случилось?! Он повернулся и увидел вернувшийся отряд Песчаной Бури, а за ними — тяжело пыхтящего Белыша. Песчаная Буря снова и снова обводила взглядом поляну, словно никак не могла поверить собственным глазам.

Огнегрив устало покачал головой.

— Разбойники Хвостолома! — буркнул он.

— Опять?! — с отвращением прошипела кошка. — Надеюсь, теперь Синяя Звезда трижды подумает, прежде чем решит снова предоставить ему убежище!

— Теперь все гораздо сложнее, — выдавил Огнегрив, не находя слов. — Песчаная Буря, ты можешь сделать для меня одну вещь, не задавая вопросов? — Кошка подозрительно покосилась на него.

— Смотря какую.

— Иди в пещеру Синей Звезды и разберись с тем, что там увидишь. Лучше возьми себе кого-нибудь в помощь… Папоротник, пойди c Песчаной Бурей, ладно? Синяя Звезда скажет вам, что делать.

«По крайней мере, я очень на это надеюсь», — закончил он про себя.

Песчаная Буря, продолжая недовольно хмуриться, кивнула Папоротнику и направилась в сторону Высокой Скалы. Огнегрив остался один. Больше всего на свете сейчас его тревожила Синяя Звезда. Похоже, предательство глашатая лишило ее всякой воли и желания править племенем.

Он тупо стоял посреди поляны и отрешенно глядел, как Щербатая осматривает раны Хвостолома, а потом волоком и пинками тащит его в сторону своей пещеры. Бывший предводитель, похоже, был без сознания, из уголка его пасти ручейком струилась кровь. «Она до сих пор любит его, — в замешательстве подумал Огнегрив. — Даже сейчас она продолжает видеть в нем своего маленького котенка!»

Отвернувшись от Щербатой, Огнегрив увидел, что Песчаная Буря уже вылезает из пещеры под Высокой Скалой. За ней, шатаясь, шел Коготь. Шерсть его слиплась от грязи и крови, один глаз был закрыт. Внезапно он остановился и сел на землю у подножия скалы.

Папоротник ни на шаг не отходил от глашатая, настороженно следя, не сделает ли тот попытки бежать или наброситься на своих конвоиров. Следом за ними вышла Синяя Звезда, и Огнегрив сразу понял, что худшие его опасения подтвердились. Голова Синей Звезды устало клонилась, хвост бессильно волочился по пыльной земле. Прежняя предводительница, которую он привык уважать, исчезла, осталась слабая, сломленная кошка.

Последним из-под скалы вылез Крутобок. Он сделал несколько шагов и упал, привалившись к скале. Пепелюшка бросилась к нему и, мрачно насупившись, принялась осматривать его раны.

Синяя Звезда с усилием подняла голову и огляделась.

— Подойдите сюда, все! — прохрипела она, взмахивая хвостом. Грозовые коты потянулись на поляну, а Огнегрив, воспользовавшись паузой, подошел к Пепелюшке и тихонько спросил: — Ты не могла бы дать какое-нибудь лекарство Когтю? Что-нибудь, чтобы облегчить его страдания?

Он и сам не ожидал от себя таких чувств. Он так долго ждал победы над Когтем, но теперь, когда его мечта сбылась, не мог смотреть, как великий воин истекает кровью в грязи.

Пепелюшка на секунду оторвалась от раненого Крутобока. Огнегрив боялся, что она откажется лечить предателя, но будущая целительница спокойно ответила:

— Разумеется. Заодно принесу что-нибудь для Крутобока, — и она заковыляла в сторону пещеры Щербатой.

Когда Пепелюшка вернулась на поляну, все племя уже заняло свои места. Огнегрив заметил, как коты в недоумении переглядываются, не понимая, что происходит.

Пепелюшка притащила с собой ворох каких-то трав. Часть из них она бросила на землю перед Когтем, остальные дала Крутобоку. Глашатай недоверчиво понюхал лекарство и принялся медленно жевать. Синяя Звезда несколько мгновений смотрела на него, потом заговорила, обращаясь к племени: — Вы видите перед собой пленника. Это Коготь. Он… Ее слова потонули в ропоте изумленных голосов. Не веря своим ушам, коты потрясенно смотрели друг на друга.

— Пленник?! — первым опомнился Частокол. — Коготь твой глашатай, Синяя Звезда! Что он такого сделал?

— Я скажу вам, — начала Синяя Звезда. Голос ее немного окреп, но Огнегрив видел, что каждое слово дается ей с огромным трудом. — Сегодня в моей пещере Коготь напал на меня. Он убил бы меня, не подоспей вовремя Огнегрив.

Недоверчивый ропот стал громче. Где-то сзади жутко завыл кто-то из старейшин. Частокол вскочил на ноги. Он всегда был одним из самых преданных сторонников Когтя, но сейчас был явно растерян.

— Должно быть, это какая-то ошибка! — выпалил он.

— Трудно ошибиться, когда тебя хотят убить, — сухо ответила Синяя Звезда, вздергивая подбородок. — Я, по крайней мере, пока в состоянии отличить попытку убийства от случайного недоразумения.

— Но Коготь…

— Коготь предал наше племя! — вскочил со своего места Огнегрив. — Это он сегодня привел сюда бродяг!

Частокол в бешенстве повернулся к нему.

— Он никогда не сделал бы такого! У тебя есть доказательства, домашний котик?! Огнегрив посмотрел на Синюю Звезду. Она кивнула и слегка поманила его вперед.

— Расскажи племени все, что ты знаешь, Огнегрив. Огнегрив медленно вышел вперед и остановился рядом с предводительницей. Как давно он мечтал об этой минуте, но теперь отдал бы все на свете, лишь бы она никогда не наступала! Это было похоже на падение с Высокой Скалы… Вернуться назад будет невозможно, и никогда уже ничто не станет прежним.

— Коты Грозового племени, — начал он, но голос его прозвучал неожиданно тонко, как у котенка. Он помолчал, успокоился и начал снова: — Коты Грозового племени! Вы хорошо помните обстоятельства смерти Ярохвоста? Коготь рассказал вам, что Ярохвоста убил Желудь, так вот знайте, что он вам солгал! Ярохвоста убил Коготь!

— Ты-то откуда знаешь? — спросил Долгохвост со своей обычной гадкой ухмылкой. — Тебя в той битве с нами не было!

— Я знаю это со слов того, кто принимал участие в той битве, — спокойно ответил Огнегрив. — Горелый все рассказал мне.

— Ловко придумано! — хмыкнул Частокол. — Горелый мертв. Ты можешь плести нам любые небылицы, благо их некому опровергнуть!

Огнегрив заколебался. Он поклялся хранить тайну Горелого, чтобы защитить друга от мести Когтя, но теперь, когда Коготь разоблачен и схвачен, он не сможет причинить вреда своему бывшему ученику.

— Горелый не погиб, — тихо сказал он. — Я помог ему бежать, так как Коготь пытался убить его. Горелый слишком много знал.

Поляна снова взорвалась, каждый хотел что-то спросить или возразить. Дожидаясь, пока уляжется шум, Огнегрив покосился на Когтя. Благодаря целебным травам Пепелюшки к глашатаю начали понемногу возвращаться силы. Коготь подвернул под себя задние лапы и теперь сидел, возвышаясь над бушующей толпой, и холодно поглядывал на собравшихся, словно готов был сразиться со всяким, кто осмелится приблизиться к нему. Как бы не был Коготь потрясен известием о спасении Горелого, внешне он оставался абсолютно спокоен.

Когда стало очевидно, что общая суматоха уляжется еще не скоро, Буран поднял голову и громко рявкнул:

— Тихо! Дайте Огнегриву закончить! Огнегрив благодарно кивнул белоснежному воину.

— Горелый рассказал мне, что Желудь погиб под обвалом. Его придавило обломком скалы. Ярохвосту удалось вырваться из-под камнепада, он побежал и наткнулся на Когтя. Коготь прыгнул на него и убил на месте.

— Это правда! — подал голос Крутобок. Он попрежнему лежал в тени Высокой Скалы, а Пепелюшка суетилась возле, прикладывая травы к его ранам. — Я тоже ходил к Горелому и слышал, как он рассказывал Огнегриву эту историю.

— Коготь рассчитывал занять место Ярохвоста, — продолжал Огнегрив. — Но в тот раз Синяя Звезда выбрала глашатаем Львиногрива. Вскоре Львиногрив погиб в битве с Сумрачным племенем, и Коготь наконец добился своего. Однако он метил гораздо выше.

Я… я думаю, он давно решил избавиться от Синей Звезды и для этого подстроил ей западню возле Гремящей Тропы. Только тогда в ловушку попалась Пепелюшка, — он быстро покосился на свою бывшую ученицу. Пепелюшка замерла, вытаращив глаза и приоткрыв рот от удивления.

Синяя Звезда тоже была потрясена.

— Огнегрив давно поделился со мной своими подозрениями, — пробормотала она, и голос ее сорвался. — Но тогда я не поверила… не смогла поверить ему. Я доверяла Когтю, — она печально склонила голову. — Я ошибалась.

— Но как он мог рассчитывать занять твое место? — громко спросила Кисточка. — Разве племя поддержало бы убийцу предводительницы?! Да ни один кот не пошел бы за ним!

— Я думаю, именно поэтому он и спланировал нападение бродячих котов, — предположил Огнегрив. — Он хотел представить дело так, будто Синюю Звезду убил кто-то из разбойников. Кто поверил бы, что Коготь — славный воин и преданный глашатай — способен поднять лапу на свою предводительницу?! — с усилием закончил Огнегрив и замолчал. Он дрожал с головы до ног и чувствовал себя слабым, как новорожденный котенок. — Синяя Звезда, — первым нарушил молчание Буран. — Как мы должны поступить с Когтем? Его вопрос потонул в реве разъяренных котов.

— Убить его!!

— Ослепить!

— Выгнать в лес! Синяя Звезда оставалась неподвижна, глаза ее были закрыты. Огнегрив кожей чувствовал исходящие от нее волны невыносимой боли. Слишком сильным оказалось потрясение, слишком тяжела была рана, нанесенная предательством глашатая, которому она безоговорочно доверяла.

— Коготь, — наконец произнесла она. — Тебе есть что сказать в свое оправдание?

Коготь медленно повернул огромную голову и впился желтыми глазищами в лицо Синей Звезды.

— Мне оправдываться перед тобой? Жалкое безвольное создание! Разве таким должен быть настоящий предводитель?! Ты заставляешь нас жить в мире с другими племенами! Помогаешь им! Огнегрив с Крутобоком тайком подкармливали Речное племя, а ты даже толком не наказала их! А до этого ты сама послала их привести домой этих жалких трусов из племени Ветра! При мне Грозовое племя мигом забыло бы об этих нежностях! Я вернул бы славные времена племени Тигра. Я сделал бы Грозовое племя великим!

— А сколько котов заплатили бы жизнями за это величие? — тихо проговорила Синяя Звезда, обращаясь к самой себе. Огнегриву показалось, что предводительница снова вспомнила о надменном и кровожадном Осторолапе, которому когда-то, ценой отказа от собственных котят, она не позволила стать глашатаем. — Если тебе больше нечего сказать, то я приговариваю тебя к изгнанию! — объявила предводительница, и голос ее прозвучал незнакомо и резко. Казалось, она с усилием выдавливает из себя каждое слово. — Ты немедленно покинешь территорию Грозового племени, и с завтрашнего утра любой кот, который увидит тебя на нашей земле, получит право убить тебя.

— Убить меня? — нагло переспросил Коготь. — Хотел бы я посмотреть на того, кто осмелится попробовать!

— Огнегрив победил тебя! — крикнул Крутобок.

— Огнегрив? — Коготь медленно перевел взгляд на своего врага, и такая жуткая ненависть сверкнула в его глазах, что у Огнегрива шерсть встала дыбом. — Только попробуй еще раз встать у меня на пути, вонючий клочок шерсти, и мы посмотрим, кто окажется сильнее!

Огнегрив вскочил, бешенство придало ему сил.

— Я готов, Коготь!

— Нет! — рявкнула Синяя Звезда. — Довольно с нас поединков! Коготь! Убирайся прочь с моих глаз! Коготь неторопливо поднялся и медленно покачал огромной головой, окидывая прощальным взором толпу собравшихся котов.

— Не думай, что покончила со мной, — прошипел он. — Рано или поздно я стану предводителем этого племени. Каждый, кто пойдет со мной сегодня, в скором будущем сможет рассчитывать на большой почет. Что скажешь, Частокол?

Огнегрив повернул голову и посмотрел на главного приспешника бывшего глашатая. Он не сомневался, что полосатый воин встанет и присоединится к Когтю, однако тот не тронулся с места. Он сидел, сгорбившись, жалко понурив плечи.

— Я верил тебе, Коготь, — сказал он. — Я считал тебя лучшим воином во всем лесу. Но ты вступил в сговор с этим… с этим тираном! — крикнул он, и Огнегрив понял, что речь идет о Хвостоломе. — Ты ни слова не сказал мне, а теперь ждешь, что я пойду за тобой? — он фыркнул и демонстративно отвернулся. Коготь небрежно пожал плечами.

— Хвостолом нужен был мне только для того, чтобы выйти на шайку бродяг. Если тебя это обидело, мне плевать! — грубо рявкнул он. — Ну, а ты, Долгохвост?

— Пойти с тобой, Коготь? — 'засуетился Долгохвост. — В изгнание? — в голосе его прозвучал неподдельный ужас. — Нет, что ты! Я… я не могу. Я верен Грозовому племени!

«Ты просто трусишь», — добавил про себя Огнегрив, принюхиваясь к резкому запаху страха, распространившегося вокруг Долгохвоста. Тот повернулся и начал быстро выбираться из толпы.

На какой-то миг Коготь растерялся. Видно было, что он не ожидал встретить отказ.

— А ты, Дым? — резко спросил он. — Со мной ты всегда сможешь рассчитывать на лучшую долю! Да и голодным не останешься!

Молодой воин решительно поднялся и начал прокладывать себе дорогу через толпу, пока не оказался нос к носу с Когтем.

— Я уважал тебя! — громко сказал он, отчетливо выговаривая каждое слово. — Я мечтал быть похожим на тебя. Но Ярохвост был моим наставником. Я обязан ему больше, чем кому бы то ни было в племени.

А ты убил его, — он содрогнулся от горечи и ярости, но нашел в себе силы продолжать. — Ты убил Ярохвоста и предал свое племя. Я скорее умру, чем пойду за тобой! — Дым повернулся и пошел прочь.

Одобрительный гул прокатился по толпе собравшихся, и Огнегрив отчетливо услышал голос Бурана: — Отлично сказано, малыш!

— Коготь! — громко сказала Синяя Звезда. — Довольно. Уходи.

Коготь неторопливо поднялся, глаза его горели холодным бешенством.

— Я ухожу. Но я вернусь, можете не сомневаться. Я вернусь и отомщу вам всем! — Пошатываясь от слабости, он побрел прочь от Высокой Скалы. Проходя мимо Огнегрива, он на секунду задержался и ощерил зубы: — Что касается тебя… — прошипел бывший глашатай. — Будь начеку, Огнегрив. Держи ушки торчком, а глазки открытыми… И почаще оглядывайся. Потому что настанет день, когда я доберусь до тебя. И тогда ты станешь падалью, слышишь? — Ты уже падаль! — ответил Огнегрив, пытаясь не показать своего страха. Предательские мурашки поползли у него по хребту. Коготь сплюнул, повернулся и пошел дальше. Коты расступились, давая ему дорогу. Все глаза были прикованы к бывшему глашатаю. Великий воин ступал нетвердо, видимо, раны продолжали терзать его, несмотря на Пепелюшкины травы. Однако он ни разу не остановился и не оглянулся назад. Вот папоротники сомкнулись за его спиной — и он исчез.

Глава XXIX

Провожая глазами поверженного противника, Огнегрив не испытывал ни малейшей радости. Горечь и сожаление терзали его сердце. Зачем Коготь так ужасно распорядился собственной жизнью?! Он мог бы стать великим воином, подвиги которого передавались бы из поколения в поколение! Огнегриву хотелось выть от отчаяния и безнадежности.

Вокруг него все снова пришло в движение, коты собирались в кучки, жадно обмениваясь мнениями.

— Кто же теперь будет глашатаем? — донесся до Огнегрива голос Ветрогона. Огнегрив посмотрел на Синюю Звезду, чтобы узнать, не хочет ли она назвать имя своего заместителя, но увидел, что предводительница тихо огибает Высокую Скалу, направляясь в свою пещеру. Голова ее была опущена, лапы дрожали, как у больной. Было очевидно, что сегодня новый глашатай назван не будет. — А я вот считаю, что глашатаем должен стать Огнегрив! — завопил Белыш, восторженно прыгая по поляне. — Это он все разведал!

— Огнегрив? — сощурился Частокол. — Домашний котик?!

— А что ты имеешь против домашних котиков? — ощетинился Белыш, заступая ему дорогу. Огнегрив собрался подняться и вмешаться в назревающую драку, но огромный Буран решительно встал между Частоколом и юным учеником.

— Довольно! — рыкнул он. — До восхода луны Синяя Звезда назовет нам имя нового глашатая.

Огнегрив немного расслабился, когда увидел, что Белыш присоединился к другим ученикам. Малышу простительно не понимать всей серьезности происходящего! Зато старые воины, хорошо знавшие Когтя, грустно поглядывали друг на друга, как будто сегодня рухнул весь мир.

— Ну что ж, Огнегрив, — сказал Крутобок, когда Огнегрив подошел к нему и Пепелюшке. — Ты сам-то хочешь стать глашатаем?

Глаза друга были полны боли, изо рта у него по-прежнему текла кровь, но впервые со дня смерти Серебрянки он выглядел немного ожившим, как будто кровавая битва и изгнание Когтя на какое-то время заставили его очнуться от своего горя.

Совершенно неожиданно для себя самого Огнегрив почувствовал прилив гордости и приосанился, расправляя плечи. Глашатай Грозового племени! Но в следующий миг его радость потускнела. Он ясно представил себе, какие огромные усилия придется приложить, чтобы вновь спаять воедино разобщенных последними событиями котов и превратить их в единое племя.

— Нет! — честно ответил он Крутобоку. — Кроме того, Синяя Звезда никогда не выберет меня. — Он встал и потряс головой, пытаясь отогнать вздорные мысли. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он. — Раны тяжелые?

— Все будет отлично! — ответила за Крутобока Пепелюшка. — Но у него сильно расцарапан язык и я никак не могу остановить кровотечение. Я даже не знаю, что делают в таких случаях! Огнегрив, ты не мог бы позвать Шербатую?

— Конечно!

В последний раз он видел старую целительницу, когда она волочила Хвостолома в свою пещеру. С тех пор она не появлялась и даже не присутствовала при разоблачении Когтя. Огнегрив шагнул в папоротники. Продираясь через мягкие зеленые листья, он издалека услышал голос Щербатой. Что-то необычное послышалось ему в этом голосе, какая-то незнакомая прежде вкрадчивость, заставившая Огнегрива остановиться и замереть, прислушиваясь.

— Лежи тихо, Хвостолом. Ты потерял жизнь, — бормотала Щербатая. — Теперь ты скоро поправишься.

— Что ты несешь? — фыркнул Хвостолом, но от потери крови голос его прозвучал совсем слабо. — Если я потерял еще одну жизнь, почему мои раны не перестали болеть?!

— Звездное племя излечило только смертельную рану, — заворковала Щербатая с той же жутковатой ласковостью, от которой у Огнегрива холодок пробежал между лопаток. — Остальные нуждаются в умелых лапах целительницы.

— Так чего же ты ждешь, старая чумная крыса! — зашипел Хвостолом. — Шевелись! Дай мне что-нибудь, чтобы облегчить эту боль!

— Как скажешь! — голос Щербатой неожиданно превратился в лед, и Огнегрив, сам не зная почему, содрогнулся от страха. — Вот, съешь эти ягоды, и боль навсегда покинет тебя.

Огнегрив высунул шею из папоротников и увидел, как Щербатая сунула куда-то лапу и выкатила на землю перед раненым три ярко-красные ягодки. Взяв слепца за лапу, она помогла ему дотронуться до лекарства. И вдруг Огнегрив с отчетливой ясностью вспомнил холодный день в разгар Голых Деревьев. Он вновь увидел Облачко, стоящего перед голым кустом, усыпанным ярко-красными ягодами, и услышал голос Пепелюшки: «Эти ягоды настолько ядовиты, что их называют смерть-ягодами. Одной ягодки достаточно, чтобы убить тебя!» Он хотел крикнуть, но слепой уже отправил в рот все три ягоды и принялся жевать.

Щербатая, не отрываясь, смотрела на него, и лицо ее казалось каменным.

— Когда мое племя изгнало меня, я пришла сюда, — еле слышно зашептала она в самое ухо Хвостолому: — Я тоже была пленницей, как и ты. Грозовое племя никогда не обижало меня, и постепенно я сумела заслужить их доверие и даже стала целительницей. У тебя тоже была возможность заслужить доверие тех, кто тебя приютил. И что ты сделал? Кто теперь тебе поверит?!

— Неужели ты думаешь, что меня это заботит?! Мне плевать! — презрительно фыркнул Хвостолом.

Щербатая еще ниже склонилась над ним, глаза ее сверкали.

— Я знаю, что тебе ни до кого нет дела, Хвостолом. Тебе плевать на свое племя, на честь, на собственную родню.

— У меня нет родни! — процедил Хвостолом. — Ошибаешься. Твоя родня гораздо ближе, чем ты думаешь… Я твоя мать, Хвостолом. Слепой воин издал какой-то странный хриплый звук, словно пытался рассмеяться.

— Пауки сплели паутину в твоей пустой башке, старая дура! У целителей не бывает детей!

— Именно поэтому мне пришлось отказаться от тебя, — продолжала Щербатая, и в каждом ее слове — слышалась долго скрываемая горечь. — Но я никогда не переставала любить тебя… никогда. Как я гордилась тобой, когда ты был молодым воином! — голос ее сорвался, превратившись в короткое рычание. — А потом ты убил Клок Кометы. Он был твоим отцом. Ты погубил котят нашего племени, и позор пал на мою голову. Если бы тебя не остановили, ты бы полностью уничтожил свое племя… Пришло время положить конец твоим преступлениям.

— Конец? Что ты хочешь этим сказать, старуха… — Хвостолом попытался подняться, но лапы его подкосились и он тяжело завалился на бок. Послышался тонкий жалобный вой, от которого у Огнегрива кровь застыла в жилах. — Что ты наделала? Я не могу… я не чувствую лап… Я не могу вздохнуть…

— Я дала тебе смерть-ягоды, — Щербатая склонилась над ним, глаза ее превратились в узкие щелки. — Это твоя последняя жизнь, Хвостолом. В таких вещах целители не ошибаются. Больше ты не сможешь никому причинить зла.

Хвостолом разинул пасть и издал жуткий, полный ужаса крик. Запоздалое сожаление почудилось Огнегриву в этом предсмертном вопле, но слепой деспот так и не сумел облечь свои чувства в слова. Судорога сотрясала его тело, лапы беспомощно скребли землю, грудь мучительно вздымалась, словно умирающему приходилось бороться за каждый глоток воздуха.

Не в силах вынести этого зрелища, Огнегрив попятился назад и замер у начала туннеля. Там он и стоял, весь дрожа, пока не смолкли последние звуки агонии. Подождав еще немного, он вспомнил о просьбе Пепелюшки и заставил себя вернуться. На этот раз он постарался как можно громче шуметь папоротниками, чтобы Щербатая издалека заметила его приближение.

В центре крошечной полянки неподвижно лежал Хвостолом. Старая целительница склонилась над сыном, зарывшись носом в шерсть на его боку. Услышав шаги Огнегрива, он подняла голову. В глазах ее застыла боль, она словно постарела на глазах и выглядела совсем дряхлой. Но теперь Огнегрив точно знал, какая огромная сила живет в этом немощном теле, и не сомневался в том, что целительница сумеет справиться с горем.

— Я сделала все, что могла, но он умер, — хрипло сообщила Щербатая.

Огнегрив промолчал. Он знал, что никогда никому не расскажет о том, что видел и слышал.

— Щербатая, — сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал спокойно, — Пепелюшка послала меня к тебе. Она не знает, что делать с расцарапанным языком.

Старуха тяжело поднялась, лапы не слушались ее, словно цепенящее действие смерть-ягод подействовало и на саму целительницу.

— Скажи ей, что я уже иду, — прохрипела она. — Мне нужно взять кое-какие травы.

Пошатываясь, она медленно двинулась к своей пещере, ни разу не обернувшись на безжизненное тело Хвостолома.

Огнегрив был уверен, что не сможет уснуть, однако усталость этого дня оказалось так велика, что стоило ему свернуться в своем гнезде, как он тут же провалился в сон. Ему приснилось, что он стоит на какой-то вершине, ветер ерошит его шерсть, а над головой ледяным огнем полыхают звезды Серебряной Полосы.

В следующую секунду знакомый теплый запах защекотал его ноздри, и, повернув голову, Огнегрив увидел Пестролистую. Она подошла и тихонько дотронулась носом до его носа.

— Звездное племя призывает тебя, Огнегрив, — шепнула целительница. — Ничего не бойся.

С этими словами она исчезла, оставив Огнегрива наедине с ветром и звездами.

«Звездное племя призывает меня ? — в недоумении подумал Огнегрив. — Значит, я умираю?» Он так испугался, что проснулся и с облегчением перевел дух, увидев полумрак знакомой пещеры. Когда он попробовал встать, вчерашние раны болью напомнили о себе, но в целом он чувствовал себя окрепшим. Откуда же тогда эта странная дрожь? Неужели Пестролистая предсказала мне скорую смерть ?

Потом он понял, что дрожит не только от страха. Пещера, обычно такая теплая от спящих тел, теперь была пуста и холодна. Снаружи доносились возбужденные голоса множества котов. Огнегрив выскочил из пещеры и увидел, что все племя собралось на поляне, освещенной тусклым предрассветным светом. Из толпы котов выскочила Песчаная Буря.

— Огнегрив! — взволнованно крикнула она. — Луна взошла и опустилась, а Синяя Звезда до сих пор не назвала имени нового глашатая!

— Что? — Огнегрив испуганно уставился на палевую кошечку. «Синяя Звезда нарушила воинский устав! Звездное племя разгневается на нас!» — прошептал он.

— Нам нужен глашатай! — продолжала Песчаная Буря, лихорадочно помахивая хвостом. — А Синяя Звезда даже не выходит из своей пещеры. Буран пытался поговорить с ней, но она отослала его прочь!

— Она потрясена предательством Когтя, — пробормотал Огнегрив.

— Но она предводительница! — возразила Песчаная Буря. — Она не имеет права отсиживаться, забыв о собственном племени!

Огнегрив понимал, что подруга права, но сердце его сжималось от жалости к Синей Звезде. Он один знал, как она доверяла Когтю, как защищала его от обвинений Огнегрива. Она сама избрала его глашатаем, она не сомневалась в том, что он помогает ей управлять племенем… Прозрение оказалось ужасным. Она ошиблась во всем, и больше никогда не сможет рассчитывать на силу, мужество и опыт Когтя.

— Она не могла забыть… — начал Огнегрив и тут же замолчал.

Синяя Звезда вышла из своей пещеры и с трудом побрела к Высокой Скале. Постаревшая и измученная, она устало села перед Скалой, даже не попытавшись взобраться на вершину.

— Коты Грозового племени! — хрипло объявила предводительница, и голос ее был едва слышен в возмущенном ропоте котов. — Слушайте все, сейчас я назову имя нового глашатая.

Все собрание повернулось к ней, мертвая тишина воцарилась на поляне.

— Пусть слышит меня Звездное племя, пусть духи наших предков выслушают и одобрят мой выбор! — Синяя Звезда замолчала и опустила глаза в землю. Тишина длилась так долго, что Огнегриву показалось, будто предводительница забыла, зачем пришла на поляну. Или она так и не решила, кого хочет видеть своим глашатаем?

В толпе послышались первые перешептывания, но Синяя Звезда резко подняла голову, и все снова стихло.

— Новым глашатаем станет Огнегрив! — четко произнесла Синяя Звезда. Огласив свое решение, она встала и побрела обратно в пещеру, с трудом переставляя лапы.

Все племя, казалось, окаменело. Острая игла пронзила сердце Огнегрива. Он?! Он будет новым глашатаем? Ему хотелось броситься вслед Синей Звезде и закричать, что она ошиблась. Он не может быть глашатаем! Он совсем недавно стал воином!

И тут во всеобщей тишине раздался ликующий писк Белыша: — Я же говорил! Я с самого начала знал! Огнегрив! Огнегрив наш новый глашатай!

Где-то совсем рядом презрительно фыркнул Частокол:

— Вот как?! Не знаю, как вы, а я не собираюсь исполнять приказы домашнего котика!

Несколько котов подошли к Огнегриву и поздравили его. Первыми это сделали Крутобок и Песчаная Буря, за ними приковыляла Пепелюшка и, счастливо урча, лизнула его в нос.

Но большинство котов просто отошли прочь, ничего не сказав. Было очевидно, что они не меньше Огнегрива потрясены выбором Синей Звезды.

Так вот что имела в виду Пестролистая, когда говорила, что Звездное племя призывает его?! Призывает принять на себя ответственность за Грозовое племя? Что же она сказала еще?

Не бойся…Она просила его не бояться.

«Пестролистая! — в отчаянии взмолился про себя Огнегрив. — Как же мне не бояться ?!»

Глава XXX

— Слушаю тебя, глашатай! — раздался у него над ухом негромкий голос Бурана. — Какие будут приказания? Огнегрив напрягся, но в голосе белого воина не было и тени насмешки. Он искренне предлагал свою помощь, и Огнегрив с благодарностью посмотрел ему в глаза. Он прекрасно понимал, что могучий Буран имел полное право сам рассчитывать на пост глашатая, поэтому его помощь и поддержку трудно было переоценить.

— Сейчас… Сейчас надо… — начал он, лихорадочно соображая, какие задачи нужно решить в первую очередь. Внезапно он с ужасом понял, что думает о том, что сделал бы на его месте Коготь. — Еда. Для начала нам всем нужно поесть. Белыш, начни разносить еду старейшинам. Позови остальных учеников, пусть покормят королев. — Котенок радостно взмахнул хвостиком и поскакал к куче свежатины. — Кисточка, Частокол! Возьмите себе в помощь двух трех воинов и отправляйтесь на охоту. Разделите территорию между собой. Нам срочно нужно пополнить запасы еды. И будьте внимательны! Глядите в оба, не повстречаются ли вам следы этих бродяг.

Кисточка спокойно кивнула и удалилась, прихватив с собой Синеглазку. Зато Частокол не сразу двинулся с места. Он стоял, злобно глядя на глашатая, и Огнегрив растерянно подумал, что не знает, как поступить в случае откровенного неповиновения. Он твердо смотрел в глаза Частокола, пока тот не повернулся и не поплелся прочь, подзывая к себе Дыма и Долгохвоста.

— Троица сторонников Когтя, — пробормотал Буран, провожая их глазами. — Я бы посоветовал тебе не спускать с них глаз!

— Да, я знаю, — кивнул Огнегрив. — Но вчера они все трое доказали, что больше преданы племени, чем Когтю. Возможно, если я не буду прищемлять им хвосты, они рано или поздно признают меня?

Буран неопределенно хмыкнул и ничего не ответил.

— Для меня есть задание? — подошел Крутобок.

— Да! — ответил Огнегрив, дружески лизнув его в серое ухо. — Иди и отдыхай, ты весь изранен. Я принесу тебе что-нибудь поесть.

— Спасибо, Огнегрив! — Крутобок лизнул друга и скрылся в пещере.

Огнегрив неторопливо направился к куче свежей добычи и увидел, как Пепелюшка выцарапывает из груды большую сороку.

— Отнесу-ка я ее Синей Звезде, — решила она. — Все равно мне надо осмотреть ее рану. А потом вернусь и покормлю Щербатую.

— Хорошая мысль, — одобрил Огнегрив. Сейчас, когда его короткие приказы вернули жизнь племени в привычное русло, он чувствовал себя гораздо увереннее. — Передай Щербатой, что если ей нужна помощь в сборе трав, она может взять с собой Белыша, как только он освободится.

— Слушаюсь, — хмыкнула Пепелюшка. — Умеешь ты, Огнегрив, управляться со своими учениками.

Она ухватила сороку зубами и в тот же миг, передернувшись от омерзения, уронила ее на землю. Гнилое мясо свалилось с сорочьих костей, внутри все кишело белыми червями. Огнегрив сморщился от тошнотворного смрада.

Пепелюшка отшатнулась и уставилась на сгнивший труп, лихорадочно вылизывая ротик языком. Ее темная шерстка стояла дыбом. Голубые глаза округлились от ужаса.

— Падаль, — прошептала она. — Падаль в куче свежей еды. Что это значит?

Огнегрив и сам не мог понять, как дохлая сорока оказалась в куче. Ни один кот не мог положить ее сюда, даже самые неопытные ученики никогда не сделали бы такого!

— Что это значит? — повторила Пепелюшка. И тут до него, наконец, дошло, что она имеет в виду. Ученица целительницы видела в дохлой сороке какой-то зловещий знак!

— Ты думаешь, это предзнаменование? — прохрипел он. — Послание Звездного племени?

— Возможно, — Пепелюшка содрогнулась и подняла на него бездонные голубые глаза. — Звездное племя еще ни разу не подавало мне знаков, Огнегрив, хотя прошло уже столько времени после церемонии… Я не могу знать, знак это или нет, но если это все-таки предзнаменование, то оно предназначено не мне, а… — Синей Звезде, — закончил Огнегрив. У него шерсть зашевелилась при мысли о том, что он видит первый признак нового могущества Пепелюшки. — Ты собиралась отнести сороку ей, верно? — Он невольно содрогнулся при мысли о том, что должен предвещать этот знак. Неужели Звездное племя хочет сказать, что правление Синей Звезды подошло к концу, потому что она позволила племени прогнить изнутри? Но ведь Коготь только что изгнан, и у племени началась новая жизнь… — Нет! — решительно сказал он. — Все беды Синей Звезды остались в прошлом! Просто кто-то из котов проявил беспечность и притащил в племя падаль. Он не верил ни единому своему слову и видел, что Пепелюшка думает точно также.

— Я спрошу Щербатую, — смущенно сказала она. — Уж она-то должна знать!

Быстро выхватив из кучи полевку, Пепелюшка захромала в сторону пещеры целительницы.

— Не говори никому, кроме Щербатой! — крикнул ей вслед Огнегрив. — Никто в племени не должен знать об этом. Я сам закопаю эту гадость. Пепелюшка утвердительно качнула хвостиком и скрылась в папоротниках.

Огнегрив огляделся, чтобы убедиться, что никто из котов не слышал их разговора и не видел дохлой птицы. Борясь с тошнотой, он схватил сороку зубами за кончик крыла, поволок ее к дальнему краю поляны и успокоился только тогда, когда хорошенько засыпал мерзкую падаль землей.

Но не так-то просто было похоронить собственные тревоги. Если сгнившая, кишащая червями падаль все-таки была знаком, то какие беды она предвещала? Какие еще несчастья угрожают Грозовому племени и жизни его воинов?

В полдень все племя снова собралось на поляне. Охотники вернулись, нагруженные добычей, племя досыта наелось, и Огнегрив решил, что настало время сходить к Синей Звезде и обсудить с ней свои новые обязанности.

Он как раз направлялся к пещере, когда его внимание привлек шорох в папоротниках. В следующую секунду на поляну выскочили четверо Речных котов — тех самых, что накануне принимали участие в битве с разбойниками. Огнегрив сразу узнал Оцелотку, Невидимку, Камня и Черного Когтя.

Свежая рана на плече Оцелотки и надорванное ухо Черного Когтя яснее всяких слов говорили о том, какой вклад внесли они во вчерашнюю победу над бродягами, атаковавшими Грозовое племя. Огнегриву очень хотелось надеяться, что соседи пришли лишь затем, чтобы узнать, как чувствуют себя воины Грозового племени, но он прекрасно понимал, что они явились за Серебрянкиными котятами. Стараясь ничем не выдать своей горечи, он медленно подошел к гостям, остановился перед Оцелоткой и склонил голову. Это был уже не почтительный поклон рядового воина, но сдержанное приветствие, которым обмениваются равные.

— Поздравляю! — прищурилась Оцелотка, не в силах скрыть своего удивления новым статусом Огнегрива. — Мы пришли поговорить с вашей предводительницей .

Огнегрив замялся, не зная, как объяснить соседям, что произошло в племени. Целого дня не хватит, чтобы рассказать им о предательстве Когтя, о Хвостоломе, о том, как Синяя Звезда выбрала себе нового глашатая! Немного поколебавшись, он решил ничего не говорить. Пока Речное племя настроено вполне дружелюбно и даже помогло соседям изгнать банду разбойников, но кто знает, не захотят ли Речные коты воспользоваться слабостью Грозового племени, если узнают обо всех последних событиях? Пусть лучше подождут до следующего Совета, когда Грозовое племя оправится от предательства Когтя! Огнегрив склонил голову и повел гостей к Синей Звезде.

Предводительница заканчивала завтракать. Сейчас она выглядела гораздо лучше, чем утром, и Огнегрив с облегчением увидел, что к ней начала возвращаться привычная уверенность. Когда он переступил порог, Синяя Звезда подняла голову, торопливо проглотила последний кусочек еды и сказала, облизнув языком рот:

— Входи, Огнегрив. Нам нужно многое обсудить с тобой.

— Да, Синяя Звезда, — отозвался новый глашатай, — но не теперь. К нам снова пришли воины Речного племени.

— Вот как? — Синяя Звезда встала и потянулась. — Я ожидала, что они вернутся, но не думала, что это произойдет так скоро.

Она вышла из пещеры и направилась к ожидающим гостям. Подойдя ближе, Огнегрив сразу увидел Крутобока, который о чем-то оживленно беседовал с Невидимкой, и насторожился. Неужели приятель уже успел разболтать Серебрянкиной подруге все тайны Грозового племени?!

Потихоньку на поляну начали стягиваться и другие коты, все с любопытством поглядывали на гостей, недоумевая, какая нужда привела их сюда на этот раз.

После обмена приветствиями Оцелотка начала свою речь:

— В своем лагере мы долго обсуждали судьбу Серебрянкиных котят и решили, что они принадлежат Речному племени. Двое наших малышей умерли вчера ночью. Они родились слишком рано и были слишком слабы. Их мать, Первоцветик, согласилась выкормить Серебрянкиных детей. Они будут окружены заботой и любовью.

— Разве мы плохо заботимся о них? — не выдержал Огнегрив.

Оцелотка посмотрела на него, но ничего не ответила, продолжая обращаться к Синей Звезде: — Метеор послал нас за котятами, — заявила она, и в ее спокойном голосе прозвучала непреклонная решимость. Было очевидно, что она не сомневается в справедливости требований своего предводителя.

— Кроме того, — вставила Невидимка, — котята уже немного подросли. Они легко перенесут путешествие до нашего лагеря.

— Да! — кивнула Оцелотка, одобрительно посмотрев на молодую королеву. — Мы могли бы забрать их и раньше, но ждали, пока они окрепнут. Мы не меньше вашего беспокоимся об их здоровье!

Синяя Звезда поднялась. Она все еще выглядела очень измученной и двигалась с некоторым усилием, но с первого взгляда было видно, что к ней уже вернулась спокойная властность истинной предводительницы.

— Эти котята наполовину принадлежат Грозовому племени, — напомнила она Оцелотке. — Я уже говорила тебе, что сообщу свое решение на следующем Совете.

— Не тебе принимать решение о судьбе наших детей! — отрезала глашатая Речного племени, и голос ее прозвучал холодно и непреклонно.

Собравшиеся коты возмущенно загудели.

— Какая наглость! — взорвалась Песчаная Буря, сидевшая рядом с Огнегривом. — Что она о себе возомнила, хотела бы я знать? Является в наш лагерь и объявляет, что мы должны делать! Огнегрив подошел к Синей Звезде и тихо сказал ей на ухо:

— Синяя Звезда, это котята Крутобока. Ты не должна отдавать их!

Синяя Звезда повела ушами.

— Передайте Метеору, — спокойно ответила она делегатам, — что Грозовое племя будет сражаться за этих котят.

Губы Оцелотки поползли вверх, она тихо зарычала, а Грозовые коты громким воем приветствовали решение своей предводительницы.

И вдруг над толпой пронесся громкий крик: — Нет! У Огнегрива зашевелилась шерсть на загривке. Он узнал голос Крутобока.

Здоровенный серый воин встал и начал прокладывать себе дорогу через толпу к предводительнице. Огнегрив мучительно сморщился, глядя, как Грозовые коты провожают его подозрительными взглядами и брезгливо отодвигаются, давая ему дорогу. Но Крутобок, похоже, уже привык к их враждебности. Он посмотрел сначала на Речных котов, потом перевел взгляд на своих товарищей и сказал:

— Оцелотка права. Котята принадлежат племени своей матери. Я считаю, что мы должны отдать их.

Огнегрив оцепенел. Он хотел закричать, но не находил слов. Все вокруг тоже молчали, лишь Щербатая громко пробормотала: — Бедолага совсем тронулся умом!

— Хорошенько подумай, Крутобок, — предупредила Синяя Звезда. — Если я позволю Оцелотке забрать котят, ты навсегда потеряешь их. Они вырастут в другом племени. Они не будут знать о том, кто их отец. Настанет день и тебе, возможно, придется сражаться против собственных детей.

Говоря это, предводительница не сводила глаз с Камня и Невидимки. Столько затаенной горечи и печального знания было в ее голосе, что Огнегрив на мгновение поразился тому, как слепы и глухи коты, если не понимают, что Синяя Звезда говорит не только о Крутобоке, но и о себе!

— Я все понимаю, Синяя Звезда, — кивнул Крутобок. — Но я и так принес слишком много горя своему племени. Я не могу допустить, чтобы мои товарищи сражались за моих котят. Если Синяя Звезда позволит, то на закате я сам принесу котят к каменной гряде. Клянусь.

— Крутобок, не надо! — взмолился Огнегрив.

Крутобок повернул голову и как-то странно посмотрел на него. В его желтых глазах Огнегрив увидел не только боль и безутешную тоску, но какую-то отчаянную решимость совершить что-то, чего Огнегрив не мог до конца понять.

— Не делай этого… — беспомощно повторил он, но Крутобок даже не ответил.

Песчаная Буря ткнулась носом в бок Огнегрива и что-то ласково зашептала, но он словно оглох и онемел. Каким-то краем сознания он заметил, как Пепелюшка тихо склонилась к Песчаной Буре и прошептала:

— Не сейчас. Слова тут не помогут… Оставь его. Синяя Звезда склонила голову и надолго замолчала. Огнегрив прекрасно видел, как быстро тают ее наспех собранные силы, и понимал, что больше всего предводительница сейчас нуждается в отдыхе.

— Ты уверен в своем решении, Крутобок? — спросила она наконец.

— Да! — поднял голову тот. — В таком случае, — начала Синяя Звезда, — я готова выполнить ваше требование. На закате Крутобок принесет котят к каменной гряде.

Казалось, Оцелотка была озадачена такой легкой победой. Она быстро переглянулась с Черным Когтем, словно хотела спросить, не видит ли он тут какого-то подвоха.

— Мы полагаемся на ваше слово, — ответила она, вновь поворачиваясь к предводительнице Грозового племени. — И пусть Звездное племя будет тому свидетелем!

С этими словами она снова поклонилась Синей Звезде и повела своих котов к выходу. Огнегрив проводил их взглядом и обернулся к Крутобоку. Он хотел еще раз попробовать переубедить его, пока не стало поздно, но друг уже скрылся в детской.

Когда солнце скатилось за верхушки деревьев, Огнегрив уже стоял у папоротников. Перистые листья шумели над его головой, воздух благоухал запахами поздних Юных Листьев, но Огнегрив ничего не замечал. Все мысли его были о Крутобоке. Он не мог не предпринять последнюю попытку убедить друга оставить котят у себя.

Наконец из детской показался Крутобок. Перед ним ковыляли на нетвердых лапках два крошечных котенка. С первого взгляда было видно, что темно-серый малыш вырастет в крепкого и сильного воина, а его серебристая сестричка станет такой же красивой и ловкой, какой была ее мать.

Златошейка провожала малышей до самого выхода. У порога она наклонила голову и нежно дотронулась носом до каждого:

— Прощайте, мои любимые, — печально вздохнула она.

Котята испуганно запищали, когда Крутобок погнал их вперед, а Златошейкины дети крепче прижались к матери, словно хотели успокоить ее.

— Крутобок… — начал Огнегрив, выступая вперед.

— Не надо ничего говорить, — оборвал его друг. — Скоро ты все поймешь. Проводишь меня до каменной гряды? Я хотел бы… хотел бы, чтобы ты помог мне нести котят!

— Разумеется, раз ты так хочешь! Огнегрив готов был согласиться на что угодно, лишь бы получить хоть малейшую возможность поговорить с другом и попытаться отговорить его.

Они отправились в лес, держась рядом, как раньше. Каждый нес в зубах по котенку, крошечные комочки вертелись и брыкались — им явно хотелось идти самостоятельно. Огнегрив боялся подумать о том, как друг перенесет расставание с детьми. Но ведь Синяя Звезда когда-то прошла через это…

Что она чувствовала, когда в последний раз смотрела на своих котят, которые навсегда ушли вместе с Желудем?

Когда они подошли к каменной гряде, алый закат начал блекнуть. Взошла луна, превратив реку в серебристую ленту отраженного света. Воздух наполнился влажным лепетом волн, длинная прибрежная трава приятно холодила усталые лапы.

Огнегрив положил своего котенка на травяную кочку, и Крутобок последовал его примеру. Затем он неуверенно отошел в сторону и мотнул головой, подзывая к себе Огнегрива.

— Ты был прав, — сказал он. — Я не смогу расстаться со своими котятами.

Ликующая радость охватила Огнегрива. Крутобок передумал! Сейчас они заберут котят, отнесут их домой и с честью встретят любую угрозу со стороны Речного племени! Но следующие слова Крутобока превратили его сердце в кусок льда:

— Я ухожу вместе с ними, Огнегрив. Котята — это единственное, что осталось от моей Серебрянки. Она просила меня заботиться о них. Я умру, если расстанусь с ними.

Огнегрив так и застыл с разинутым ртом.

— Что? Нет, ты не можешь! — выдавил он. — Ты принадлежишь Грозовому племени!

Крутобок грустно покачал головой.

— Уже нет… Все отвернулись от меня, как только узнали правду обо мне и Серебрянке. Они никогда больше не будут доверять мне, Огнегрив. А самое ужасное, что я и сам уже не знаю, нужно ли мне их доверие. Похоже, во мне больше не осталось ни чести, ни преданности.

Каждое его слово острее вражеских когтей вонзалось в живот Огнегрива, разрывая его на части.

— Крутобок… Что ты, Крутобок, — беспомощно бормотал он. — А как же я? Я-то хочу, чтобы ты остался! Я верю тебе, я до самой смерти буду тебе верить, я никогда не предам тебя! Желтые глазищи Крутобока затуманились грустью.

— Я знаю, — тихо сказал он. — Ни у кого на свете нет такого друга, как у меня. Я отдам за тебя жизнь, Огнегрив. Ты знаешь это, и не забывай никогда.

— Тогда останься в Грозовом племени!

— Я не могу. Это единственное, чего я не могу сделать для тебя. Я принадлежу своим детям, а они принадлежат Речному племени. Ах, Огнегрив, Огнегрив… — голос его взлетел, превратившись в душераздирающий вопль. — Я словно разрываюсь пополам!

Огнегрив подошел к нему ближе и начал вылизывать серые уши друга, чувствуя дрожь, сотрясавшую все его сильное тело. Сколько пережили они вместе! Крутобок был первым котом, с которым когда-то заговорил перепуганный, заблудившийся в лесу домашний котенок — будущий Огнегрив. Крутобок стал его первым другом в Грозовом племени. Они вместе тренировались и вместе стали воинами. Они вместе охотились и в жаркие дни Зеленых Листьев, когда воздух полон медовой сладостью и звенит от пчелиного гула, и в жестокую пору Голых Деревьев, когда весь мир замерзает. Вместе они узнали правду о Когте, рискуя навлечь на себя гнев Синей Звезды…

И вот теперь всему пришел конец. И ужаснее всего было то, что Огнегрив не находил слов, чтобы переубедить друга. Он прекрасно знал, что Грозовое племя не простило Крутобоку преступной любви к Серебрянке, и не было никакой надежды на то, что лесные коты когда-нибудь признают его незаконнорожденных детей. Если за котят придется сражаться, воины сделают это — но только ради чести племени. Положа лапу на сердце, Огнегрив понимал, что у котят нет будущего в Грозовом племени.

Крутобок молча отстранился и пошел назад, громко окликая своих котят. Малыши, тоненько попискивая, заковыляли ему навстречу.

— Пора, — мягко сказал Крутобок Огнегриву. — Увидимся на Совете.

— Это будет совсем по-другому! Крутобок долго смотрел на него.

— Да, — наконец сказал он. — Теперь все будет совсем по-другому.

Он повернулся, подхватил одного котенка и побрел вниз, к каменной гряде. Он ловко перепрыгивал с камня на камень, а малыш болтался у него в пасти. Когда Крутобок достиг противоположного берега, из камыша выскользнула серая кошечка и бросилась ему навстречу. Она подхватила котенка, а Крутобок вернулся обратно, чтобы забрать второго малыша.

Присмотревшись, Огнегрив узнал в кошечке Невидимку, лучшую подругу Серебрянки. Он знал, что Невидимка будет любить котят, как родных. Но кто будет любить Крутобока сильнее, чем любит его Огнегрив?!

«Все кончено! — исходило болью его сердце. — Больше не будет патрулей, шутливой борьбы, дружеского вылизывания в пещере после долгого дня… Не будет ни общего веселья, ни общей опасности. Ничего не будет!»

Ему нечего было сказать, он ничего не мог сделать. Он стоял и беспомощно смотрел, как Крутобок подходит к противоположному берегу, держа в зубах второго котенка. Невидимка ласково потерлась носом о нос серого воина и склонилась над котятами. Не говоря ни слова, они с Крутобоком взяли каждый по малышу и скрылись в зарослях камыша.

Огнегрив еще долго сидел в траве, глядя, как лижут берег серебристые речные волны. Только когда над деревьями поднялась луна, он заставил себя подняться и побрел обратно в лес.

Никогда еще он не испытывал такой тоски и одиночества, но одновременно откуда-то из глубины его души поднималась незнакомая прежде сила. Он раскрыл правду о Когте и не позволил глашатаю погубить Грозовое племя. Синяя Звезда оказала ему великую честь, назначив глашатаем, вторым котом в племени. Теперь он должен идти вперед, под руководством Синей Звезды, под присмотром Пестролистой, под взглядами котов Звездного племени.

Поступь его незаметно стала тверже, и к холму он приблизился уже бегом. Он бежал, и его огненно-рыжая шерстка пятном мелькала в лиловых сумерках.

Впереди его ждала новая жизнь — жизнь глашатая Грозового племени, и он был готов к ней.